Владимир Шишкин - Королевский двор Франции в эпоху Возрождения

Еще одной важной чертой этого дамского двора было совмещение должностей, аналогичное в мужских подразделениях двора. Если мы посмотрим на Положение дома Марии Стюарт за 1560 г., то увидим, что практически все свитские дамы Екатерины Медичи также числились в доме ее невестки [616] Оffïciers domestiques de la reine Marie Stuart. P. 744–745. . Не могли совмещать должности только фрейлины и их наставницы. Дамы приступали к своим обязанностям в доме царствующей королевы или дочерей Франции, когда заканчивалась дежурная смена при королеве-матери. Происходил своего рода обмен дамами в женских домах, которые, благодаря нескольким постам, могли большую часть времени года находиться при дворе, как и их мужья, отцы и прочие родственники, получать жалованье и дары, столоваться и участвовать в политических делах. Ситуация не изменится и в последующее время. Тем самым горизонтальные и вертикальные связи двора, нацеленные на укрепление куриального института, становились цементирующей основой и социальной поддержкой французской короны.

Мужская составляющая дома Екатерины Медичи была тесно связана с дамским двором и остальными домами, хотя и не вошла в историю такими же знаменитыми именами, как женские. Никола Ле Ру, изучавший ближайшее мужское окружение Екатерины Медичи, сделал акцент на биографиях и карьере капитанов почетной свиты королевы-матери, а также на мужчинах-итальянцах, которые благодаря ее протекции попали в дом короля и ко двору, в частности, Альбера де Гонди, герцога де Реца [617] Le Roux N. La faveur du roi. P. 57–68. . Между тем, стоит также взглянуть на должностную и родственную преемственность этих капитанов, а также назвать иных, второстепенных мужских персонажей ее окружения, чтобы представить полноценную картину ее дома и показать степень его интеграции в остальной двор.

Не принимая во внимание маршала де Сент-Андре, отставленного еще в начале царствования Генриха II (поскольку нас интересует двор королевы более позднего времени), трое уже названных мужчин, чьи жены также состояли в штате королевы-матери, поочередно занимали самый почетный пост в ее доме (1550–1589). С 1550 по 1560 г. капитаном почетной свиты, вплоть до своей кончины, являлся Жоашен де Шабанн, барон де Кюртон, камер-юнкер Франциска I, военный капитан. Он был уже потомственным придворным, поскольку его отец, Жан де Шабанн, занимал должность камергера при Людовике XII, а среди его предков числился Жак де Шабанн, Главный распорядитель двора при Карле VII. К тому же семья Шабаннов приходилась родственниками Екатерине Медичи и заодно (что было немаловажно в 1550-е гг.) — Диане де Пуатье, поскольку бабкой Жоашена была представительница семьи Ла Тур д'Овернь [618] L'Abbé Expilly. Dictionnaire géographique, historique et politique des Gaules et de la France. P. 345. .

В 1560 г. его сменил Антуан де Крюссоль, барон, а с 1565 г. герцог д'Юзес, единственный, кто приобрел высшее достоинство среди капитанов свиты, благодаря особенной протекции королевы-матери. Надо полагать, сделано это было с целью поднять статус мужского окружения, равно как авторитет дома Екатерины Медичи, единственной королевы в 1560-х гг., и регентши Франции, — страны, погруженной в гражданские войны. Правда, это решение королевы было беспрецедентным, поскольку барон д'Юзес и его жена — подруга королевы и гувернантка Карла IX, были протестантами (до 1572 г.); Екатерина их использовала как посредников при общении с гугенотскими лидерами и капитанами. Герцог также не случайно попал в дом королевы, начав свою карьеру как ординарный камер-юнкер Генриха II, будучи также потомственным придворным: его отец, Шарль де Крюссоль, и дед, Жак де Крюссоль, бароны д'Юзес, поочередно являлись Первым и Главными хлебодарами двора, а мать — Жанна де Женуайак, являлась дочерью Главного шталмейстера Франции (см. гл. I) [619] Anselme de Sainte-Marie . Histoire généalogique et chronologique de la maison royale de France. T. III. Paris: Cie Libraires, 1728. P. 743–744; Moreri L. Le Grand Dictionnaire historique. T. III. Paris: P.-A. Le Mercier, 1732. P. 124–125. .

После смерти герцога д'Юзеса, в 1573 г. дом Екатерины Медичи возглавил другой ее приближенный и конфидент, Луи де Сен-Желе, сеньор де Лансак, потомок знаменитого феодального рода Лузиньянов, известный также как посол и дипломат, который исполнял свои обязанности вплоть до 1589 г., ненамного пережив свою госпожу. Его появление при дворе, как и в предыдущих случаях, случилось по причине куриальной службы его отца, Александра де Сен-Желе, посла при католических королях и королевского советника в 1500-х гг., а также его матери — Жакетт де Лансак, свитской дамы Луизы Савойской [620] La Chesnaue-Desbois. Dictionnnaire de la noblesse. T. XII. Paris: A. Boudet, 1778. P. 446. . Выполняя различные поручения королевы-матери, Лансак участвовал в работе Тридентского собора, вел переговоры с Католической лигой, к которой в итоге примкнул в 1585 г., и гугенотами [621] Brunet S. «De l'Espagnol dedans le ventre!». Les catholiques du Sud-Ouest de la France face à la Réforme (vers 1540–1589). Paris: H. Champion, 2007. P. 643–681. . По рекомендации Екатерины, Генрих III утвердил его в качестве капитана сотни дворян своего дома, — поста, оставшегося вакантным после смерти д'Юзеса, а также посвятил в кавалеры Ордена Св. Духа [622] Officiers domestiques de la maison de la Reyne Catherine de Medicis. P. 11. .