Владимир Шишкин - Королевский двор Франции в эпоху Возрождения

Как видно, все перечисленные девушки принадлежали к разным социальным группам второго сословия, поскольку две из них представляли родовитое дворянство, дворянство шпаги, две — дворянство мантии. Положение их отцов на куриальной службе — придворный, королевский советник/военный капитан и два высших магистрата — и их политическая лояльность обеспечили им почетное место при королеве-матери, позволив в дальнейшем успешно выйти замуж; причем, три из них сохранили куриальную службу как дамы свиты членов королевской семьи, в том числе потому, что их мужья обладали придворными постами.

Стремление найти брачную партию среди дворян/дворянок, прежде всего имеющих придворную службу или как минимум вхожих ко двору, было характерно и для женщин, и для мужчин. Предыдущие и последующие примеры карьер иных фрейлин также свидетельствуют о том, что родители использовали возможности для устройства своих детей в дома членов королевской семьи, рассматривая куриальные места как семейную собственность, ренту, передаваемую по наследству. Брачные партии при дворе были вполне обыденны, поскольку объединение финансовых, функциональных и прочих возможностей нескольких семей позволяло действовать кланово и заставляло королей считаться с их интересами. Богатые и влиятельные выходцы из третьего сословия, будучи высокими чинами в королевской администрации, парламенте, в армии или при дворе, активно обзаводились женами из родовитых, зачастую бедных семей, и, соответственно, повышали статус своих детей. С другой стороны, богатые придворные наследницы обращались к помощи и покровительству членов королевской семьи, которые специально давали разрешение на их браки, особенно если речь шла о фрейлинах [602] Boucher J. La cour de Henri III. P. 93–95. .

О трех скандально известных фрейлинах Екатерины Медичи 1560-х гг. написано достаточно много, хотя по большей части в художественной литературе. Мы же подчеркнем их семейные связи, оставшиеся вне внимания историков, чтобы подтвердить наше предположение, что весь дом королевы-матери в родственном отношении был тесно и намеренно связан с дворами предыдущих монархов, равно как иными домами, составляющими двор.

Прежде всего, речь идет о м-ль де Лимей ( Limeuil ), Изабель (в Положении — Изабо: Ysabeau ) де Ла Тур ( Isabelle de La Tour ) (1531–1609), которая была взята в дом Екатерины в 1550-е гг. как ее бедная родственница, дочь провинциального барона де Лимея, кузена королевы в четвертой степени (по линии Ла Тур д'Овернь). Однако со стороны бабушки, Антуанетты де Понс ( Pons ), свитской дамы Анны Бретонской, и ее брата, Франсуа де Понса, камергера Людовика XII, традиции придворной службы были в наличии [603] Courcelles. chevalier de. Histoire généalogique et héraldique des pairs de France. T. IV. Paris, 1824. P. 44–45. . В 1564 г. м-ль де Лимей произвела скандал при дворе рождением незаконного ребенка от принца де Конде, одного из лидеров протестантов, которого она обхаживала по настоянию Екатерины Медичи [604] Diverses pieces servant à l'histoire de Henri III. T. II. Cologne: P. Marteau, 1669. P. 263–264. . Королева-мать смогла скрыть детали происшествия, которые неизвестны и по сей день, и в дальнейшем не бросила свою родственницу, выдав ее замуж (1567) за придворного финансиста и кредитора, флорентийца Сципиона Сардини ( Sardini ), которого спешно возвели во дворянство и даровали титул виконта де Бюзанси ( Buzancy ), наряду с должностью в доме Екатерины: он стал хранителем ее печатей [605] Boucher J. Sardini//Jouanna A., Boucher J., et als. Histoire et Dictionnaire des Guerres de Religion. Paris: R. Laffont, 1998. P. 1276–1278; McIlvenna Una. Scandal and reputation at the court of Catherine de Medicis. P. 102–130. . Тем самым, виконтесса де Бюзанси лишилась должности, будучи скомпрометированной, но не права нахождения при дворе.

Похожая история была связана с другой фрейлиной дома Екатерины, Луизой де Ла Беродьер дю Руэ ( La Béraudière du Rouhet ) (1530 — после 1590), которая, в свою очередь, при содействии королевы стала возлюбленной брата принца де Конде, короля Наваррского Антуана де Бурбона, и, как считают, смогла убедить его вернуться в католическую веру и помириться с двором. Она также имела от него незаконного ребенка (1554), который был признан отцом и стал впоследствии архиепископом Руанским. Эта дама являлась дочерью королевского хлебодара Рене де Ла Беродьера, сеньора де Лиль-Журден ( L'Isle-Jourdain ), и была замужем (1562) сначала за Луи де Мадайаном, бароном д'Эстиссаком ( Madaillan / Estissac ), генеральным наместником Пуату и также королевским хлебодаром; а во втором браке (1573) — за Робером де Комбо, сеньором д'Арси-сюр-Об ( Combault d'Arcis-sur-Aube ), гофмейстером и приближенным Генриха III, т. е. сделала блестящие партии. Несмотря на свою репутацию, в 1575 г. мадам д'Арси-сюр-Об была назначена хранительницей гардероба и драгоценностей королевы Луизы Лотарингской, видимо, не без влияния ее супруга и благожелательного отношения к ней со стороны короля и его матери [606] La Chesnaue-Desbois. Dictionnnaire de la noblesse. T. VI. P. 650; Boucher J. Deux épouses et reines à la fin du XVIe siècle: Louise de Lorraine et Marguerite de Valois. Saint-Etienne: Université de Saint-Etienne, 1995. P. 30, 56. .