Владимир Шишкин - Королевский двор Франции в эпоху Возрождения

Таким образом, французские историки 1970-х — 1980-х гг. заострили свое внимание на институте двора скорее как социальном и культурном феномене, поставив его в контекст истории сословий, монархических учреждений или тесно увязав с биографиями главных персонажей периода Старого порядка. Параллельно начала активно проявлять себя школа американских историков-церемониалистов, которые, не без оглядки на «Два тела короля» Э. Канторовича (1957) с учетом его анализа культа мистического тела монарха, начали активно исследовать церемониальное поле французской монархии [61] Канторович Э . Два тела короля. Исследование по средневековой политической теологии/Пер. с англ. М.А. Бойцова и А.Ю. Серегиной. М.: Изд-во Института Гайдара, 2014. . Работы Ричарда Джаксона «Да здравствует король! История коронационной церемонии во Франции от Карла V до Карла X» (1984) и Ральфа Гизи «Королевская погребальная церемония в Ренессансной Франции» (1960), показали, что четыре главные государственные церемонии — похороны монарха, помазание на царство и коронация, торжественный въезд короля и заседание в Парижском парламенте с его участием, являлись основными церемониальными и символическими формами для представления обоих тел короля, мистического/политического и смертного, сложившись именно в конце средневековой эпохи [62] Jackson R.A. Vive le Roi! A History of the French Coronation Ceremony from Charles V to Charles X. Chapel Hill and London: University of North Carolina Press, 1984; Giesey R.E. The Royal Funeral Ceremony in Renaissance France. Genève: Droz, 1960 (trad. française: Le Roi ne meurt jamais. Les obsèques royales dans la France de la Renaissance. Paris: Flammarion, 1987). .

Надо сказать, французская историография сдержанно отреагировала на появление этих американских работ: труд Э. Канторовича появился во французском переводе только в 1989 г., а Р. Гизи — в 1987 г. Известный французский историк Робер Десимон справедливо замечал в своих ответных работах, что « французская историография пребывает в состоянии определенного дискомфорта перед американской », претендующей на исключительную точку зрения и идейное родство с выводами Э. Канторовича. Он обратил внимание, что уже в «Королях-чудотворцах» М. Блока многие вопросы, в том числе о двух телах короля, были уже поставлены, равно как предложены их интерпретации. Критикуя тезисы о церемониальных истоках французской монархии, Р. Десимон указал, например, что помимо литургического и правового начала в них явственно присутствует и светское-городское, причем, сформировавшееся отнюдь не в куриальном поле. Он настаивает, в частности, что это светское начало во многом лежит в области торжественных муниципальных церемоний и процессий, известных с классического Средневековья [63] Десимон Р. Варфоломеевская ночь и парижская «ритуальная революция»//Варфоломеевская ночь. Событие и споры. Под ред. П.Ю. Уварова, Н.И. Басовской, Л.П. Репиной. М.: РГГУ, 2001. С. 138–189; Descimon R. Introduction/Éd. Neithard Bulst, Robert Descimon et Alain Guerreau. L'État ou le roi. Les fondations de la modernité monarchique en France (XIVe–XVIIe siècles). Paris: Ed. de la Maison des sciences de l'homme, 1996. P. 2–6. .

Чуть запоздалый ответ французских историков 1990-х — 2000-х гг. был, тем не менее, вполне весомым, поскольку, вслед за Р. Десимоном, появился целый ряд работ об особенностях королевского церемониала XVI–XVIII вв., посвященных изучению церемониальных норм как выражения французской идентичности [64] Lerferme-Falguières F. Les Courtisans. Une société de spectacle sous l'Ancien Régime. Paris: Presses Universitaires de France, 2007; Boureau A. Les cérémonies royales françaises entre performance juridique et compétence liturgique//Annales ESC. Vol. 46, № 6, 1991. P. 1253–1264. . Фанни Козандей, во многом согласившись с Ральфом Гизи, вместе с тем отметила особенности политической составляющей церемониальной преемственности Валуа и Бурбонов, наивысшим выражением которого стало превращение любого придворного действия с участием короля в акт государственного значения [65] Козандей Ф. Церемониальная практика во Франции XVI–XVII вв.//Французский ежегодник, 2014. Жизнь двора во Франции от Карла Великого до Людовика XIV/Под ред. А.В. Чудинова и Ю.П. Крыловой. М.: Изд-во ИВИ РАН, 2014. С. 239–251. . Иные исследования касались разработки тематики, связанной с церемониями коронации короля и королевы, различными представительными и праздничными шествиями, королевской символикой, и пр. [66] Valensise M. Le sacre du roi: stratégie symbolique et doctrine politique de la monarchie française//Annales ESC. Vol. 41. № 3, 1986. P. 543–577; Les Entrées. Gloire et déclin d'un ceremonial/Éd. Christian Desplat et Paul Mironneau. Biarritz: J & D, 1997; Cosandey F. La Reine de France. Symbole et pouvoir, XVe–XVIIIe siècle. Paris: Gallimard, 2000; Les Funérailles à la Renaissance/Éd. Jean Balsamo. Genève: Droz, 2002. . Мишель Фожель также обратила внимание на генезис раннеабсолютистского государства и его двора, происходивший в тесной связи с циркулированием политических, правовых и теологических текстов, востребованных обществом Старого порядка [67] Fogel M. Les Cérémonies de l'information dans la France du XVIe au milieu du XVIIIe siècle, Paris: Fayard, 1989. . Тем не менее, в этих работах собственно куриальные церемонии при этом оставались за кадром, оттененные изучением значимых мероприятий общегосударственного масштаба.