Андрей Богданов - Повседневная жизнь Древней Руси

Возможно, тверской летописец интерпретировал в пользу Ярослава слова воеводы Святополка по имени Волчий Хвост, обзывавшего новгородского князя «хромцом» перед сечей 1016 года под Любечем, согласно летописям конца XI — начала XII века [216] Никитин А. Л. Текстология… С. 195. . По скандинавской «Саге об Эймунде» конца XIV века [217] Сага об Эймунде // Рыдзевская Е. А. Древняя Русь и Скандинавия в IX–XIV вв. М., 1978. , Ярослав охромел, получив рану в ногу в битве с половцами пол Киевом, описанной в «Повести временных лет» под 1020 годом. Изучение останков князя в Софии Киевской в 1936–1939 голах показало наличие и врожденной болезни ноги, и ранения в колено.

Мораль всей этой, изложенной в весьма поздних источниках, истории ясна — Рогнеда отстояла право своих детей как равных будущим детям от христианской жены Анны. Как поступили иные жены и наложницы, мы совсем не знаем. Но княжествами Владимир наделил всех сыновей. И мы можем быть уверены, что Владимир не оставил своих женщин благодеяниями, а может быть, и личным вниманием. В этой связи летопись как-то странно подчеркивает, что Мальфреда — единственная из упомянутых после крещения «старых жен» Владимира — умерла в 1001 году, через 12 лет после начала супружеской жизни князя с весьма немолодой по тем временам 25-летней принцессой Анной, когда той было уже около 37 лет.

С тех пор до завершения текста «Повести временных лет» русские князья официально вели правильную христианскую жизнь, каждый с одной законной женой. Лишь через полстолетия, в конце XII века, галицкие летописцы начнут «выносить сор из избы», рассказывая, как бояре подняли бунт против князя Ярослава Осмомысла за то, что тот пренебрег женой, дочерью Юрия Долгорукого Ольгой, и беззаконно проживает с полюбившейся ему, но никому не известной Анастасией. Любимая женщина Ярослава была схвачена заговорщиками и сожжена живьем как колдунья. Но Ярослав в жестокой борьбе победил бояр, изгнал княгиню, а незаконного сына сделал великим князем. Кстати, и законный сын его, известный всем по опере «Князь Игорь» веселый бражник Владимир Галицкий, был влюблен в попадью, которую отобрал у мужа и которой заставлял бояр кланяться как княгине — при живой жене Болеславе, дочери великого князя Киевского. Защищая любовницу и ее детей, Владимир решил, что городов много, а любовь одна, и с новой семьей и дружиной покинул мятежный Галич. Высшее общество отнеслось к этому рыцарскому роману с пониманием. На это указывает брак сына Владимира и попадьи Василько с Феодорой, дочерью великого князя Романа Мстиславича Волынского.

В летописях мотивы и обстоятельства личных отношений князей и княгинь скрыты, а отношения мужчин и женщин в дружинной и городской среде совсем не освещены. На помощь приходят богатырские былины. Там с должными преувеличениями и украшениями переданы возможные, с точки зрения сказителя, ситуации в отношениях мужчин и женщин. Мы не можем уверенно сказать, что они типичны. Но то, что женщины на Руси не были пассивным объектом отношений, можно утверждать наверняка.

Насколько свободной в поведении могла быть одинокая городская девица, рассказывает былина о сверхчеловеческой стойкости Добрыни Никитича. Тщательно вооружившись и сев на боевого коня, он выступает со своего двора в Киеве в поход… на другой киевский двор. Богатырь пускает стрелу в хоромы Маринки Игнатьевны, что знается с князем и держит в Киеве развеселый дом, обозначенный обнимающимися голубками. Добрыня не знает, что убил этим выстрелом ее сердечного друга Тугарина Змеевича. Он поднимается в терем за каленой стрелой — жалко ее бросать, дорогая, как мы помним, вещь — и вступает в бой с девичьими чарами. В отличие от уймы добрых молодцев, страстью Маринки погубленных, богатырь отвергает развратницу. Но она напускает на него чары, и Добрыня становится ярым быком-туром, которому Маринка цинично золотит рога. Только вмешательство доброй женщины (матери, крестной матери, тетки или сестры) спасает его. И лишь женившись на Маринке по ее требованию, Добрыня обретает власть над беспутной женой, которую рубит на мелкие части, спасая от модного притона разврата Киев и всю Русь!

В записанных вариантах былин превалирует неодобрительное отношение порядочных жен к женской инициативе и проглядывает откровенный страх перед силой подчиняющих мужчин женских чар. Казалось бы, Маринка, добившись своего и став женой Добрыни, наказанного за убийство Тугарина, может встать на путь исправления и сделаться такой же сильной и властной матерью семейства, какие выступают положительными героинями былин. Однако женская инициатива даже в мягком варианте считалась предосудительной.