Андрей Богданов - Повседневная жизнь Древней Руси

После отдыха княгиню с ее дамами проводили через колоссальный Ипподром, предназначенный для соревнований колесниц, в зал недалеко от тронного. Оттуда она, после обязательного ожидания, вступила в зал Юстиниана, где на большом троне восседала императрица Елена, а в золотом кресле рядом — ее юная невестка императрица Феофано, обе в окружении пышно разодетых чиновных дам. Византийские придворные наряды в то время превосходили роскошью и изяществом всё, что только могли вообразить себе женщины Западной, Центральной, Восточной и Северной Европы.

Недаром уже с IX века сначала франки и италийцы, а позже все представители господствующего военного сословия Европы копировали именно византийскую моду, решительно отказавшись от племенных и национальных костюмов и украшений. В X–XIII веках картина была полностью подобна тому, как в начале XIX века весь господствующий слой Европы копировал французский стиль ампир, только место Парижа занимал придворный Царьград.

Но и тронного зала, и нарядов организаторам приема было мало. Впечатление непередаваемого величия императорской семьи усиливали серебряные органы, ничего подобного звуку которых Ольга раньше слушать не могла. Звук, умноженный акустикой тронного зала, шел буквально ниоткуда — ведь органы стояли позади трона за занавесями. Ольга с сопровождающими ее ламами сумела перебороть зависть к императрицам и их первым ламам — светочам византийской моды. Но после того как княгиня протокольно поговорила с императрицей Еленой через главного евнуха, ей явно требовалось присесть.

Ошеломление посетителя было предусмотрено — на него ромеи и рассчитывали. Ольгу провели через новые для нее прекрасные залы во дворец, украшенный на изысканный вкус самого Константина Багрянородного, и там предложили отдых недалеко от покоев старшей императрицы. Это было разумно: император пожелал познакомить Ольгу со своей семьей. Зачем ему было далеко водить супругу, взрослого сына Романа с женой и дочерей (их было пятеро: Зоя, Феодора, Агата, Феофано и Анна)?

В личном дворце Константина и Елены они все уселись (зал не указан, ибо событие явно было «другим не в пример») и позвали княгиню. Это было уже крайне необычно. Никого из послов или иноземных владык, как мы точно знаем по трактату «О церемониях», император не принимал в семейном кругу! А фраза трактата: «Сев по повелению василевса, она беседовала с ним, сколько пожелала», — могла вызывать инфаркт у блюстителей дворцового этикета. Сидеть в присутствии императора! Беседовать с ним и членами его семьи по своему усмотрению, без протокола!

Ольга должна была так подготовить этот прием за долгие месяцы ожидания и так показать себя в непривычной обстановке дворца, чтобы ученый сухарь Константин Багрянородный и императрица Елена, бывшая за ним замужем 40 лет (919–959), захотели общаться с ней именно по-семейному, без протокола. Начнем с того, что она сама, 6 княгинь ее свиты (архонтиссы в этом контексте именно княгини, равные Ольге по титулу, среди которых она главная — игемон, великая княгиня) и 18 знатнейших прислужниц (до XVIII века на Руси боярыни считались прислужницами великих княгинь и цариц) должны были выглядеть достойно императорского дворца. А не представлять там бродячий цирк из провинции и тем более этнографический музей. То есть уловить тенденции диктуемой двором моды, закупить ткани, сшить наряды, заказать украшения и обувь, сделать прически и научиться накладывать макияж, выработать правильную походку и знать, куда девать руки, чтобы все эти старания не выглядели смешными. Только тот, кто пытался выполнить подобную задачу, способен понять ее критический масштаб. Воистину, прав был летописец, назвавший Ольгу «мудрейшей из жен»!

Конечно, княгине было что рассказать августейшей семье. А в верхушке империи страсти бушевали не слабее, чем на Руси. Но, думаю, это не главное. Восточная Римская империя была уникальным в то время гражданским государством. Когда по всей Евразии, от Ирландии до Японии, власть по своему произволу осуществляли суровые мужи с оружием в руках, империя управлялась большей частью гражданскими чиновниками на основании тщательно продуманных и кодифицированных законов. Невзирая на временами плохие отношения императоров и патриархов (например, Константина Багрянородного и Полиевкта Нового Златоуста, 956–970), в империи поддерживалась гармоничная симфония светской и духовной власти. Во всех областях государственного, экономического, культурного и религиозного развития именно империя была для Ольги образцом. Даже то, что ее политика всегда была крайне эгоистичной и коварной по отношению к соседям, могло послужить Ольге важным уроком. А что может быть лучше для мудрой женщины, чем попросить всяческих советов у императора, кичившегося своим умом и образованностью?