Вольфганг Акунов - Божьи дворяне

Ордена, в соответствии с орденским уставом, отказаться от семьи, «от мира и всего, что в мире».

Благодаря вооруженной борьбе с арабами (маврами) на Иберийском полуострове и Крестовым походам в Святую Землю поистине чудесным образом произошло окончательное примирение Церкви с военным (то есть, в тогдашнем понимании — прежде всего, рыцарским) сословием. Хотя Церковь по-прежнему осуждала войну, она признала справедливыми войны в защиту Отечества и Христианских святынь, Христианской Веры и Церкви, в защиту вдов и сирот.

Согласно документальным сведениям об этом Ордене, датируемым серединой XIV в., каноники Гроба Господня к этому времени уже успели основать собственные монастыри и построить орденские церкви в Арагоне, Каталонии, Италии (Перуджа), на Сицилии, в Германии, Англии, Фландрии и даже Польше.

Начиная с XIV в. особой популярностью среди европейских — в первую очередь, немецких — дворян и патрициев (то есть представителей аристократических бюргерских родов — вот еще один наглядный пример заимствования средневековыми европейцами еще одного древнеримского понятия и приложения его к совершенно иному сословию!) стало пользоваться посвящение в рыцари у Гроба Господня — величайшей Святыни всего христианского мира — или же подтверждение канониками Гроба Господня посвящения в рыцари, уже состоявшегося ранее за пределами Святой Земли.

Согласно легенде, бытующей по сей день среди членов Ордена Святого Гроба, посвящение в рыцари в Иерусалимском храме Гроба Господня производилось мечом Готфрида Бульонского, уже упоминавшегося нами выше предводителя 1-го Крестового похода 1096–1099 гг.

Еще в XIII в. в героическом рыцарском эпосе заняла прочное место идея посвящения в рыцари у Гроба Господня в качестве высшей награды за рыцарскую доблесть. Наглядным свидетельством широкого распространения этой идеи служат, например, поэма немецких шпильманов (скоморохов) о короле Оренделе (1229 г.) или сказание о рыцаре Петере фон Штауфенберге (1310).

Судя по всему, Орден Святого Гроба Господня описываемого периода отличался от Орденов храмовников, иоаннитов и тевтонских рыцарей тем, что папы римские не были склонны рассматривать его (особенно после его раскола на несколько враждующих «фракций») в качестве полноценного духовно-рыцарского Ордена римско-католической Церкви. В то же время паломничество к палестинским святыням в условиях Средневековья, особенно после утраты христианами владений в Святой Земле, стало само по себе чрезвычайно опасным и трудным предприятием. Далеко не всем паломникам в ту беспокойную эпоху удавалось благополучно добраться до Иерусалима, а тем более — благополучно вернуться обратно(впрочем, последнее, согласно тогдашним представлениям, было вовсе не обязательно; наоборот, пилигримы, погибшие или умершие во время паломничества, считались наверняка обретшими Царствие Небесное).

Не зря еще Бернар Клервосский, покровитель тамплиеров, в проповеди, обращенной к женам крестоносцев, призвал их заранее считать себя вдовами! Поэтому посвящение в рыцари при Гробе Господнем должно было с полным правом рассматриваться в качестве заслуженной награды за совершенный пилигримом подвиг паломничества.

Первоначально пилигримов, не имевших еще рыцарского звания, посвящали в рыцари у Гроба Господня исключительно лица, которые сами были ранее посвящены там в рыцари.

Первое документально засвидетельствованное средневековым летописцем посвящение западноевропейского пилигрима в рыцари у Святого Гроба в Иерусалиме датируется первой половиной XIV в.

Нижнесаксонский граф Вильгельм фон Больдензеле (являвшийся, кстати, рыцарем Ордена Святого Иоанна Иерусалимского), совершил в 1333–1336 гг. паломничество в Иерусалим. В марте 1335 г. он лично посвятил в рыцари у Гроба Господня двух членов своей свиты (последнее обстоятельство может служить косвенным свидетельством того, что посвящение осуществлялось все-таки не мечом Готфрида Бульонского).

Это самое первое из документально подтвержденных посвящение в рыцари пред Святым Гробом произошло в глубокой тайне. Благочестивый граф описал его в следующих выражениях:

«Я распорядился провести над Гробом Христовым торжественное богослужение о Воскресении Господа нашего, и некоторые из моих спутников благоговейно причастились Святых Таин. После завершения богослужения я посвятил двоих из них в рыцари пред Святым Гробом, опоясав их мечом и позаботившись о соблюдении всех правил посвящения в рыцари. Посвящение смогло состояться лишь благодаря тому, что эмир Иерусалимский (так именуется верховный сарацинский предводитель) передал мне ключи от церкви Гроба Господня и не позволил никому, кроме нас, войти в кувуклию».