Вольфганг Акунов - Гунны — страх и ужас всей Вселенной

Мы привели всего лишь несколько скупых свидетельств всемирного характера вопля ужаса, вызванного гуннским нашествием. В восприятии римлян ужасом был охвачен действительно весь мир, ибо «всем миром»-то была для них Римская «мировая» держава. А то, что напало на нее извне, казалось «нежитью», каким-то «мороком», пришедшим в (римский) мир из некоей загадочной, зловещей, мрачной, вечной (?) тьмы. Из не доступной человеческому пониманию и восприятию, неведомой дали, которую зороастрийцы-маздеисты, манихеи, зерванисты, митраисты, гностики и многочисленные христианские сектанты именовали «царством Мрака»…

Поэтому ответом другой стороны на этот вопль потрясенной во всех своих основаниях, ужаснувшейся посюсторонней, римской, стороны было полное, гробовое молчание. Полностью отсутствовало характерное для сообщений о войнах нашей эпохи обилие противоречащих друг другу победных реляций одной из сторон, вовлеченных в вооруженный конфликт и их опровержений, исходящих от другой стороны. Занижение собственных потерь и завышение потерь противника. Преуменьшение совершаемых собственными войсками военных преступлений, преступлений против человечества, зверств, пыток, грабежей. И преувеличение таковых, если они совершались армией противника. Словом все то, что в наше время делает все ужасы, жестокости и бедствия войны чем-то обыденным. Все, о чем вещают и показывают нам, вместе с другими новостями, с телевизионных и киноэкранов, в «ютьюбе», «фейсбуке», «В Контакте» и т.д. Никто, похоже, не был способен хоть в какой-то мере осознать, понять происходящее. И даже мудрецы в своих речениях уподоблялись вещунам, оракулам, сивиллам. Как, например, епископ Иппонийский Августин, указывающий лишь на то, что мир уже клонится к концу и достигает старческого возраста. Для них, этих сильных духом светочей Христианства, твердых и непоколебимых в вере, потусторонний мир был так же близок, как и посюсторонний. А, возможно, даже более реален, чем этот, земной мир. Но маленькие люди, так называемый простой (да и не только простой) народ, дрожали от непреодолимого страха, охватывающего всякого человека, перед лицом смерти, против его воли. Кровь буквально стынет в жилах, волосы встают дыбом, и только губы непроизвольно повторяют утешительные слова епископа Августина о том, что страдания мира сего не сравнимы с будущим блаженством, которое откроется им в мире ином.

Крылатое изречение: «Лучше ужасный конец, чем ужас без конца!» (вариант: «Лучше страшный конец, чем бесконечный страх!») принадлежит, как принято считать, лихому рубаке-гусару, прусскому майору Фердинанду фон Шиллю – «немецкому Денису Давыдову» -, основателю добровольческого корпуса для борьбы с наполеоновской тиранией. Говорят, что Шилль в 1809 г. в городке Арнебурге-на-Эльбе воодушевил приведенной выше фразой своих конных партизан, перед очередным налетом на французских оккупантов. Коль скоро это так, именно Шилль мог бы объяснить причину одного из самых загадочных самоубийств в мировой истории, о которой до сих пор спорят историки, не способные прийти к единому мнению. А именно – самоубийства старого (как говорят, 100-летнего или даже 110-летнего!) царя остготов Германариха, перед лицом полчищ гуннских «кентавров» или, выражаясь языком Толкина, «орков».

Об этом знаменательном событии, произведшем, видимо, сигнальный эффект и вызвавшем «цепную реакцию» страха, ужаса, смертельной паники, передававшейся от племени к племени, от народа к народу, от города к городу, на удивление скупо сообщают два древних источника. «Гетика» упоминавшегося выше Иордана и «Деяния» нашего старого знакомого греко-римлянина Аммиана Марцеллина. Самым надежным источником представляется в данном случае Аммиан. Вне всякого сомнения, сам сражавшийся с гуннскими «орками», вхожий в высшие штабные римские командные инстанции и наверняка имевший доступ к соответствующей информации. Да к тому же бывший современником Германариха (которого именует «Эрменрихом») – в отличие, например, от жившего много позднее Иордана:

«И вот гунны, пройдя через земли аланов, которые граничат с гревтунгами (грейтунгами, то есть остроготами – В.А.) и обычно называются танаитами (по реке Танаис, т.е. Дон – В.А.), произвели у них (аланов – В.А.) страшное истребление и опустошение, а с уцелевшими заключили союз и присоединили их к себе. При их содействии они (гунны – В.А.) смело прорвались внезапным нападением в обширные и плодородные земли Эрменриха, весьма воинственного царя, которого страшились соседние народы, из-за его многочисленных и разнообразных военных подвигов. Пораженный силой этой внезапной бури (гунно-аланского нашествия – В.А.), Эрменрих в течение долгого времени старался дать им решительный отпор (другой вариант: «устоять перед натиском объединенных гуннов и аланов» – В.А.) и отбиться от них, но так как молва все более усиливала ужас надвинувшихся бедствий(выделено нами – вот он, всеобщий панический страх перед гуннами, опережающий появление «степных кентавров-инопланетян» и парализующий волю к сопротивлению! – В.А.), то он положил конец страху перед великими опасностями добровольной смертью».