Вольфганг Акунов - Гунны — страх и ужас всей Вселенной

А в книге Менхен-Хельфена «История и культура гуннов» сказано: «В 452 г. Аттила вторгся в Италию, но ГОЛОД И БОЛЕЗНИ (выделено нами – В.А.) заставили его уйти, ограничившись разграблением городов в долине По (Пад – В.А.)».

Итак, поход гуннского царя в северную Италию был, хотя и успешным, но ограниченным по времени и задачам. О нем нам почти ничего не известно. Упомянем только два его отдельных эпизода. Один – потому что он характеризует Аттилу, Другой – потому что он связан с возникновением итальянской островной республики Венеции.

Первый эпизод (собственно говоря, исторический анекдот) сохранился для потомков в необычном, но достоверном источнике. В составленном в Восточном Риме после 970 г. сборнике «Суда» («Свида») – крупнейшем греческом энциклопедическом словаре, содержащем толкование более чем 30 000 слов преимущественно греко-античного происхождения. Во время пребывания Аттилы в многолюдном городе Медиолане – как уважаемым читателям уже известно, недавней столице западной части Римской империи – произошло событие, объясняющее природу устремлений царя гуннов. Аттила увидел во дворце картину, изображавшую обоих римских императоров, западного и восточного, на золотых престолах (вариант: на одном престоле – видимо, двойном, как у многих соправителей; в московской Оружейной палате до сих пор сохранился такой двойной трон царей-фратриархов Петра и Иоанна Алексеевичей, правда, не золотой, а серебряный). У ног изображенных на картине римских императоров лежал мертвый человек, которого Аттила принял за своего соплеменника. В другом варианте: на картине были изображены западный и восточный императоры с сидящими у их ног, скрючившись, скифами, т.е. гуннами (так римляне традиционно изображали побежденных ими варваров на своих монетах, барельефах и медалях). Разгневанный Аттила приказал изобразить сидящим на золотом престоле себя, а у его подножия – обоих римских императоров, но не мертвых, а трусливо высыпающих к его ногам золото из мешков. По мнению восточно-римского ученого Х в., записавшего этот рассказ, Аттила добивался не уничтожения Римской империи, а ее подчинения державе гуннов.

Это, уважаемый читатель, такой же исторический анекдот, как и истории о Гордиевом узле, разрубленном якобы Александром Македонским. Или история о Клеопатре Египетской, тайно доставленной в Александрию к Юлию Цезарю завернутой в ковер. В странах Средиземноморья издавна любили всякие занятные истории, и, поскольку они запоминаются лучше, чем трактаты о сложных военно-политических взаимосвязях между событиями мирового значения, именно эти анекдоты остаются в памяти, а более важные вещи забываются.

Фактам пребывания Аттилы в Медиолане поверил даже Альтгейм. А Гомейер сочла необходимым особо подчеркнуть отсутствие каких-либо оснований сомневаться в их достоверности. Шрайбер, однако, в ней все-таки сомневается. Его смущают фигурирующие в истории два золотых престола римских императоров, на которые Аттила никак не мог бы сесть ни в прямом, ни в переносном смысле слова, что и было доказано самой историей. Скорее всего, сын Мундзука в ярости набросился на унижавшую его народ и власть картину, изрубил ее в куски и приказал нарисовать новую. С одним престолом, предназначенным лишь для него, единственного в мире, гуннского царя, и с римскими императорами, подносящими ему золото в качестве дани.

Многие (например, Альтгейм, однако же не он один) пишут, что «Аттила приказал перерисовать картину». Но вряд ли гуннский царь, неистовый воитель, так благоговел перед чужим произведением искусства и был столь терпелив, чтобы дожидаться, пока картину перерисуют. Или, может быть, чтобы даже позировать! До того ли ему было? Да и вообще, многое в истории пребывания Аттилы в Северной Италии представляется сомнительным. Например, утверждение, что преисполненные всякого добра римские города Тицин (ныне – Па-вия) и Медиолан, захваченные гуннами, не были ими ни разрушены, ни даже разграблены. Нельзя, конечно, исключить, что гунны могли по тем или иным причинам щадить те или иные небольшие города.

Как, например, Каталаун, и, может быть, Трикассий. Однако, когда речь идет о столь крупных, полных ценного имущества, богатых городах как Медиолан, здоровый скептицизм не помешает. Тем более, что и античные историки, как бы часто они не списывали сведения друг у друга, в данном вопросе расходятся. Павел Диакон утверждает, что «Бич Божий» пощадил все города Италии южнее Пада, Иордан же пишет, после сообщения о захвате гуннами Аквиле(й)и (которую «кентавры» буквально сравняли с землей):