Коллектив авторов - Регионы Российской империи - идентичность, репрезентация, (на)значение. Коллективная монография

Вплоть до вспышки бубонной чумы, которая разразилась в Сан-Франциско в 1900 году, у городских властей не получалось заставить домовладельцев китайского квартала нести ответственность за состояние недвижимости, которой они владели. Только после эпидемии здания стали приводить в порядок, а в Чайна-таун провели канализацию [676].

Будучи портовыми городами, Сингапур, Владивосток и Сан-Франциско особенно страдали от инфекционных заболеваний. Летом 1911 года городской голова Владивостока Василий Петрович Маргаритов так описывал исключительное положение своего города по сравнению с остальными в Российской империи: «Город Владивосток, как крепость, военный порт и порт торговый, имеющий соприкосновение с многочисленными странами Востока и Запада, с моря и со всех суши окружен некультурным народом, у которого ежегодно свирепствуют какие-либо эпидемии, или чума, или холера, тиф, скарлатина, дифтерит и другие…» [677]

Во всех трех городах показатели смертности сильно разнились в зависимости от расы. С азиатским населением, особенно с китайцами, ассоциировались вспышки инфекционных заболеваний, например холеры. Это убеждение подкрепляла и статистика по районам города: те кварталы, где холера и другие болезни, связанные с антисанитарией, сильнее всего поражали жителей, были населены китайцами [678].

Во время эпидемии чумы в Сан-Франциско (1900–1904) от этой болезни умерло 118 человек (подтвержденное число смертей), среди них большинство были китайцами [679]. Жители Сан-Франциско европейского происхождения считали китайцев угрозой экономическому, социальному и культурному благосостоянию всего города [680]. Стигматизация китайцев как нежелательных иностранцев была широко распространена. Подобные представления разделяли врачи и чиновники системы здравоохранения второй половины XIX века, доказывавшие в своих работах, что этническое происхождение – важнейший фактор при выявлении и лечении заболеваний и контроле за пандемиями [681]. Таким образом, предубеждение получало статус научного факта.

С приходом пандемии в 1900 году в Чайна-тауне Сан-Франциско несколько раз вводился карантин. Жители китайского квартала страдали не только от неприкрытого расизма самого карантина, но и от его экономических последствий [682]. Даже когда режим ограничений был снят, в печати регулярно появлялись синофобские высказывания о Чайна-тауне и его обитателях. Так, в декабре 1902 года автор статьи в «Сан-Франциско Хроникл» утверждал: «Они живут как свиньи, а потому их обиталища скорее напоминают хлев, чем человеческое жилище» [683]. Стигматизируя китайцев и выставляя их в публичном дискурсе переносчиками заразы, врачи, политики и другие городские элиты требовали вообще избавиться от Чайна-тауна или хотя бы перенести его куда-нибудь на окраину [684].

Во Владивостоке власти предлагали выселить из города подданных империи Цин еще в середине 1880‐х годов. В отличие от Сан-Франциско и Сингапура, Владивосток находился близко к Китаю, что сильно облегчало миграцию китайских чернорабочих и импорт мяса и скота из Маньчжурии на российский Дальний Восток. С самого начала российские власти осознавали, какой риск для них представляет в значительной степени открытая сухопутная граница и короткий морской путь в Китай.

Начиная с 1886 года холера ежегодно приходила из Японии и Кореи в прибрежные области России. В 1889 году мощная вспышка болезни произошла во Владивостоке. В 1895 году холеру в город вновь занесли китайские рабочие, но благодаря принятым мерам предосторожности ее распространение удалось ограничить. Городская полиция изолировала дома, в которых были зараженные. Китайские жители Владивостока, не доверяя российским докторам, отказывались сообщать властям о случаях заражения холерой.

После вспышки холеры в 1890 году специальная комиссия осмотрела жилища китайцев, еще раз подтвердив «крайную скученность и невозможную санитарную обстановку в городских квартирах китайцев» [685]. Никаких мер по их выселению в этот момент принято не было [686]. Эпидемия чумы в Маньчжурии в 1911 году оказалась более значимой для китайской диаспоры: до 1914 года рынок труда в Российской империи был для них официально закрыт. Границы снова открыли лишь после начала Первой мировой войны. Несмотря на это ограничение, значительную часть населения Владивостока по-прежнему составляли китайцы. Летом 1913 года, «принимая во внимание антисанитарные условия, в которых живут китайцы и опасность того, что в случае вспышки инфекционных заболеваний возникнет угроза медицинского характера всему городу», военный губернатор Приморской области М. М. Манакин потребовал, чтобы городские власти руководствовались интересами безопасности города, а не отдельных домовладельцев [687]. Уполномоченный Министерства иностранных дел и глава Амурской экспедиции В. В. Граве призвал как можно скорее разрешить этот вопрос, так как «во Владивостоке китайцы проживают в самом центре города… по улицам, параллельным главной артерии города – Светланской, вблизи главных базаров города… Обойдя лично эти улицы и заходя внутри дворов в лавки, бани и даже на чердаки и в подвалы, я был удивлен той картиной, которая открылась передо мной. Грязь, ужасный запах, скученность населения мне напомнили самые худшие кварталы Китайской части города Пекина…» [688]