Дмитрий Боровков: Внешняя политика Священной Римской империи в X–XI веках

Возможно, именно по этой причине подготовка Оттона I к походу в Италию не обошлась без некоторой конспирации и велась под предлогом паломничества в Рим [11]. Бракосочетание Оттона и Адельгейды, состоявшееся осенью 951 года в Павии, привело к дальнейшему ухудшению отношений между Оттоном и Лудольфом, который вернулся в Германию без разрешения отца.

В анналах Кведлинбургского монастыря сообщалось о том, что следуя совету новой супруги Оттон «подчинил своей власти королевство Лангобардию, которое причиталось ему по наследственному праву, вместе с тираном Беренгаром» [12]. Апелляция к «наследственному праву» (haereditario iure), на первый взгляд, может показаться странной, так как Оттон I не имел подобных прав на Италию, ибо не был потомком Карла Великого даже по женской линии. Видимо, составитель анналов имел ввиду, что «наследственное право» на «королевство Лангобардию» он приобрел в результате брака с Адельгейдой, подобно тому, как в 590 году герцог Турина Агилульф приобрел титул короля лангобардов в результате брака с Теоделиндой, вдовой своего предшественника, короля Аутари [13]. Подтверждение такому сценарию развития событий можно найти у продолжателя хроники Регинона Прюмского – Адальберта, первого архиепископа Магдебурга, писавшего о том, что Оттон решил освободить Адельгейду «от оков и охраны, под которой она удерживалась Беренгаром, и взять ее себе в жены, и одновременно с нею приобрести итальянское королевство» [14].

Как минимум, еще одно утверждение кведлинбургского анналиста также нуждается в пояснении: поход Оттона в Ломбардию не привел к немедленному подчинению Беренгара II, который перед прибытием германского короля бежал из Павии. Более того, к моменту отъезда Оттона и Адельгейды из Италии весной 952 года его судьба оставалась нерешенной. Разобраться с Беренгаром Оттон поручил мужу своей дочери Лиутгарды, герцогу Лотарингии Конраду Вормсскому, а тот не нашел ничего лучше, чем вступить с «тираном» в переговоры и убедить его отправиться в Германию на встречу с Оттоном и Адельгейдой. По словам Видукинда, Оттон на протяжении трех дней не принимал своего противника, но затем Беренгару удалось снискать милость короля и королевы, дав клятву сдаться и прибыть для заключения «добровольного союза» на встречу в Аугсбург, которая состоялась в августе 953 года, где Беренгар принес Оттону клятву верности вместе со своим сыном Адальбертом [15].

Стратегическим достижением первого итальянского похода Оттона стала заявка на возвращение итальянского королевства в сферу германского влияния, из которой оно вышло в конце IX века. Но достигнутый результат оказался неэффективным. Беренгар II проявил нелояльность сюзерену во время восстания, которое подняли против него Лудольф и Конрад. В 956 году Лудольф, примирившись с отцом после провала мятежа, совершил новый поход в Италию и, заняв Павию, вынудил Беренгара вторично бежать из столицы. Однако и этот успех являлся эфемерным, поскольку в следующем году Лудольф скончался, что позволило Беренгару не только продлить свое пребывание у власти, но и ужесточить репрессии против своих противников. В конце концов, это стало причиной его свержения после того, как ко двору Оттона бежал архиепископ Милана Вальперт и другие представители оппозиции, по просьбе которых германский король совершил второй поход в Италию в 961 году [16]. Во время первого пребывания в Италии Оттон не сумел установить прочный контакт с римским папой Агапитом II, так как этому воспрепятствовал правитель Рима, патриций Альберих, однако десять лет спустя ситуация изменилась: в числе делегатов, призывавших германского короля в Италию, находились и представители сына Альбериха Октавиана, сумевшего объединить светскую и церковную власть над Римом в 955 году, после своего избрания на папский престол под именем Иоанна XII. Поэтому, мероприятие не ограничилось борьбой с Беренгаром II, вынужденным в третий раз бежать из Павии, а получило продолжение в Риме, где Оттон получил императорское достоинство 2 февраля 962 года.

Имперские хронисты описывали этот акт весьма лаконично. Лиутпранд сообщал лишь о том, что Оттон принял от папы Иоанна «имперское помазание», а Видукинд вообще умолчал о нем, связав присвоение Оттону императорского титула с победой над венграми на реке Лех (955), после которой он был провозглашен войском, на античный манер, «отцом отечества и императором». Адальберт Магдебургский ограничился лишь замечанием о том, что Оттон, «провозглашенный всем римским народом и клиром», папой Иоанном «был назван и поставлен императором и августом». Столь же немногословным оказался Флодоард, отмечавший, что «король Оттон, мирно прибыв в Рим, и будучи любезно принят, также был там вознесен к имперской почести, на что король Италии Беренгар, недостойно вознегодовав, провинции, которыми он должен был управлять, начал сжигать и опустошать» [17]. Из этого можно заключить, что современники Оттона вряд ли воспринимали акт 2 февраля 962 года, как эпохальное событие, так как он, по сути дела, лишь возобновил традицию эпохи Каролингов, прерванную после гибели Беренгара I. А вот событие, произошедшее 13 февраля 962 года, положило начало взаимодействию между германскими монархами и римскими понтификами на основе «Привилегии Оттона», объявлявшей императора защитником церкви и предусматривавшей расширение Папского государства за счет территорий в Тоскане, Равеннском экзархате и т. д., в обмен на принесение папой клятвы верности императору. Однако уже в 963 году между ними произошло первое столкновение, когда Иоанн XII, как пишет Лиутпранд, «забыв о клятве и обещаниях», данных императору, в соответствии с которыми он обязался не контактировать с бывшими правителями Италии, вступил в переговоры с находившимся в бегах Адальбертом [18].