Йоханна Катрин Фриксдоттир - Валькирии. Женщины в мире викингов

Прошли годы после того, как Гудрун убила Атли и двух сыновей. Теперь она просит ярлов сложить «самый высокий из дуба костер», чтобы она смогла наконец-то достойно умереть. Оплакав своего первого мужа, дочь Сванхильд и ее братьев Гуннара и Хёгни, Гудрун взывает к Сигурду:

Но к Сигурду мечтает присоединиться не только она: вполне вероятно, что Брюнхильд уже ее опередила. В «Саге о Вёльсунгах» он, считая себя обрученной с Сигурдом после их первой встречи и произнесенных клятв, тоже приказывает воздвигнуть большой костер. Она глубоко оскорблена тем, что клятвы остались неисполненными, а ее саму обманом заставили выйти замуж за Гуннара. Сначала она подстрекает его к убийству Сигурда, а затем эффектно пронзает себя в самое сердце, чтобы встретиться с возлюбленным уже в совсем другом месте [457] Краткая Песнь о Сигурде. / Пер. А. И. Корсуна. . Вот что скажет уже мертвая Брюнхильд, когда великанша преградит ей путь в Хель: «С Сигурдом я теперь не расстанусь!» [458] Поездка Брюнхильд в Хель. / Пер. А. И. Корсуна Эти стихи выражают веру в то, что муж и жена (или возлюбленные) воссоединяться после смерти и будут счастливы вместе [459] Mills, Grief, Gender and Mourning, 192‒3. .

Самоубийство также является последним выходом для женщин, которые не могут жить дальше не потому, что спешат оказаться рядом с супругом в загробной жизни, а потому, что он совершил что-то ужасное. В «Книге о занятии земли» упоминается о том, что некий Иллуги решает обменяться домами со Старри с Островка. Мы не знаем причин и мотивов этой сделки, но она также предполагала обмен всем имуществом и даже женами. Почти сразу мы узнаем о том, что жена Иллуги «Сигрид повесилась в капище, потому что не захотела быть обменянной» [460] Книга о занятии земли. / Пер. Т. Ермолаева. . В «Саге о Хервёр и Хейдреке» есть еще один пример повешения, его совершает Хельга, жена Хейдрека. После того как ее муж нападает на конунга Харальда, отца Хельги, и убивает его, женщина, не перенеся такого предательства, «повесилась в храме дис» [461] Сага о Хервёр и Хейдреке. / Пер. Т. Ермолаева. . В редких случаях, когда самоубийство совершают мужчины, они делают это с помощью меча, а повешение женщин в храмах является довольно необычным актом, напоминающим строки из «Речей Высокого» о том, как Один повесился на мировом древе, чтобы обрести знание рун [462] Речи Высокого. / Пер. А. И. Корсуна. . Мало того, что эти два случая (Сигрид и Хельги) отличаются от примера с Одином мотивами, но они имеют мало общего и друг с другом. Разнится и характер источников, из которых они взяты: первый текст носит документальный характер, а второй является легендарной сагой о викингах, девах щита, битвах и ожившем мертвеце. Примечательно, что в этих странных историях женщины умирают в храмах, а поскольку немецкий историк XI века Адам Бременский утверждал, что шведские язычники приносили в жертву людей и животных через повешение, возникает вопрос, не несут ли они на себе отголоски человеческих жертвоприношений? [463] Адам Бременский. Деяния архиепископов гамбургской церкви / Пер. И. В. Дьяконова и В. В. Рыбакова. Женские персонажи, совершающие самоубийство, движимы чувствами гнева и стыда из-за бесчестного поведения мужчин, которые в какой-то момент доходят до предела и становятся невыносимыми. Женщины рассматривают смерть как единственную возможность вернуть себе честь, пусть даже и ценой собственной жизни. Кроме того, самоубийство в храме дис можно интерпретировать как желание присоединиться к Фрейе в загробном мире вместо того, чтобы сгорать от стыда в этом.

Практика погребения викингов была вариативной, применялось гораздо больше разнообразных способов, чем сейчас (см. главу 2). Скандинавы практиковали как кремацию, так и ингумацию. Иногда людей хоронили с собаками или лошадьми, встречаются также групповые и массовые захоронения, созданные после ожесточенных сражений [464] Price, Passing into Poetry; Kjellström, Urban Farmer, 59‒65, 83. . Даже у бедняков обычно было что-то припасено для загробной жизни: изящный гребешок или нож. Дорогие погребальные одежды и украшения были распространены до обращения в христианство, когда им на смену пришла простая плащаница. Мы не знаем конкретно, что именно происходило во время погребальных обрядов – какие произносились слова, сопровождались ли они музыкой или пением, – но отдельные захоронения позволяют предполагать, что чем богаче и знатнее был человек, тем ярче и эффектнее с ним прощались родные, для которых обряд порой превращался в повод похвастаться своим состоянием и положением в обществе.