Александр Зданович - Тайные службы России - структуры, лица, деятельность [учебное пособие]

Партия большевиков и лично Дзержинский придавали большое значение подбору кадров для органов ВЧК. К лицам, принимаемым на службу в ЧК и особые отделы, старались предъявлять высокие требования. Предпочтение отдавалось выходцам из «трудящихся классов», особенно рабочим и беднейшим крестьянам. В ЧК принимались и представители «мелкобуржуазных» слоев, доказавшие свою преданность Советской власти. Но значительная их часть использовалась на технической работе (конторщики, бухгалтеры, машинисты и т. д.). Буржуазии доступ в аппарат ВЧК был закрыт.

В основе комплектования чекистских органов лежал принцип партийности. На руководящую работу в ВЧК коммунистическая партия старалась посылать стойких большевиков, профессиональных революционеров, имевших опыт конспиративной деятельности и прошедших суровую борьбу с самодержавием. Это касалось не только центрального аппарата, но и ряда местных ЧК. Некоторые из них возглавляли видные деятели большевистской партии. Среди них были: М. С. Урицкий (Петроград), Я. З. Воробьев (Нижний Новгород), О. П. Хинценберг (Воронеж), П. И. Малков (Пермь) и др.

На первое место при подборе кадров ставилась идейная убежденность. В одной из служебных записок председатель ВЧК писал: «Если приходится выбирать между безусловно нашим человеком, но не совсем способным, и не совсем нашим, но очень способным, — у нас в ЧК необходимо оставить первого». Подобный принцип неизбежно приводил к значительным «издержкам», но в условиях Гражданской войны ничего другого не оставалось.

В январе 1918 г. Советское правительство установило порядок, согласно которому члены ВЧК (коллегии) утверждались Совнаркомом, хотя левые эсеры и предпринимали попытки нарушить этот порядок, требуя включения в состав ВЧК членов своей партии без утверждения кандидатур в СНК. 8 января 1918 г. Совнарком ввел в ВЧК четырех членов левоэсеровской партии.

Таким образом, особенность ВЧК в первой половине 1918 г. состояла в том, что она не являлась однопартийным органом: наряду с большевиками в ее аппарате были левые эсеры и даже анархисты. Как большевики, так и левые эсеры стремились максимально насытить ЧК своими членами. Поэтому в феврале ВЧК приняла постановление о том, чтобы принимать партийных сотрудников, а беспартийных — лишь в виде исключения.

После мятежа левых эсеров в Москве (6–7 июля 1918 г.) Совнарком принял постановление о выводе их представителей из коллегии ВЧК. 9 июля 1918 г. исполняющий обязанности председателя ВЧК Петерс сформировал новую коллегию ВЧК, состоявшую только из коммунистов. В нее вошли Дзержинский, Лацис, Ксенофонтов, Полукаров, Фомин, Яковлева и другие. Почти все левые эсеры были изгнаны из ВЧК и ее органов. В них остались (причем, не на руководящей работе) только те члены этой партии, которые открыто осудили тактику своего ЦК.

Со второй половины 1918 г. Советское государство взяло курс на укрепление чрезвычайных комиссий коммунистами и «чистку» их от представителей иных партий. К осени 1918 г. удельный вес представителей «мелкобуржуазных» партий в чекистских органах резко понизился. В сентябре–октябре 1918 г. в 94 губернских и уездных ЧК из 430 руководящих работников 383 являлись коммунистами (89,1 %), 40 — сочувствующими коммунистам (9,3 %) и лишь 7 человек (1,6 %) — членами иных партий (4 левых эсера, 2 народника-коммуниста, 1 анархист). В 65 из 94 чрезвычайных комиссий, в том числе во всех губернских ЧК, ответственные должности занимали лишь коммунисты.

Председателями ЧК старались назначать большевиков с дореволюционным стажем, обладавших опытом руководящей работы и знакомых с основами конспирации. Почти столь же высокие требования предъявлялись и к руководителям особых отделов. На эти должности стремились назначать людей с опытом практической деятельности в органах ВЧК, знакомых с военной обстановкой, красноармейской средой и методами нелегальной работы. В национальные ЧК, в первую очередь, направлялись кадры, знавшие национальные языки, обычаи и традиции местного населения и способные вести решительную борьбу с проявлениями местного национализма и великорусского шовинизма.

Работа в чекистских органах, наделенных широкими правами, требовала высоких моральных качеств сотрудников. «Ни в одном учреждении, — писал Петерс, — не было столько соблазна, сколько в ВЧК, особенно в тяжелые 1918–1919 годы». Поэтому Дзержинский требовал от чекистов безукоризненной моральной чистоты.