Игорь Тюменцев - Смутное время в России в начале XVII столетия - движение Лжедмитрия II

Пример Лжепетра оказался заразительным. М. Перри, опираясь на пространную редакцию Летописи кармелитов, установила, что уже летом 1606 г. вскоре после восстания астраханцев против В. Шуйского в городе появились сразу три «царевича» — Иван-Август, Лавр и Осиновик [226] Perrie M . Op. cit. P. 132–133. . К весне 1607 г. появление лжецаревичей в станицах донских, волжских, терских и запорожских казаков стало массовым явлением [227] Отправление в Крым гонца Степана Ушакова. С. 241. . Они звались «царевичами» Федором, Клементием, Саввелием, Семионом, Василием, Брошкой, Гавриилом, Мартыном — «детьми» или «внуками» Ивана Грозного [228] Скрынников Р.Г. Смута в России. С. 74–162. . Лжеиван-Август, к примеру, заявил астраханцам, что якобы является сыном царя Ивана Грозного и Анны Колтовской, Лжелавр, судя по данным грамоты Лжедмитрия II в Смоленск 14 (24) апреля 1608 г., называл себя внуком Ивана Грозного, сыном царевича Ивана Ивановича и Елены Шереметевой. Авторы позднего Нового летописца утверждают, что якобы Лжеосиновик объявил себя внуком Грозного, а Лжелавр — сыном царя Федора Иоановича. Подлинные имена самозванцев неизвестны, хотя современники, по словам авторов Нового летописца, прекрасно знали, кем они были до того, как стали казаками: «иной боярский человек (т. е. холоп. — И.Т .), а иной мужик пашенной (т. е. крестьянин. — И.Т .)» [229] Бутурлин Д. История Смутного времени. СПб., 1841. Ч. 2. Прил. 7; Новый летописец. С. 78; Болтин Б . Указ. соч. С. 339. .

Интересны сохранившиеся в источниках сведения об Иване-Августе . Монахи-кармелиты, имевшие личную встречу с «царевичем» и общавшиеся с его приверженцами, подметили важные детали. Они указали, что самозванец, так же как Лжепетр, был приведен (выделено нами. — И.Т .) в Астрахань казаками. Астраханцы подняли восстание против Василия Шуйского именем «царя Дмитрия», и местные самозванцы, как и Лжепетр, никогда не претендовали на то, чтобы занять место «дяди». Монахи во время встречи на острове Икчиборе на Волге попросили Ивана-Августа помиловать кн. И.П. Ромодановского, но он заявил им, что не может совладать со своими казаками. Посол Василия Шуйского в Персию и его сын были казнены [230] Berthold-Ignace de Sainte-Anne Histoire de l’Etaslissement de la mission de Perse. Brussele, 1885. S. 194–195. . Примечательно, что, говоря о походе астраханских повстанцев в Тушино летом 1608 г., автор Нового летописца написал: «Те же воры казаки с Августом и Лаврентьем поидоша под Москву к Тушинскому вору…» [231] Новый летописец. С. 89. . Сделанные наблюдения позволяют говорить об одинаковой природе движений Лжепетра и астраханских самозванцев. «Казацкие царевичи» были символами антиправительственного движения, а не вождями народных масс и целиком зависели от решений казачьего круга.

Организаторы интриги Лжепетра задумали ее как оправдание своего похода к Лжедмитрию I в Москву [232] Расспросные речи Лжепетра.; Болтин Б . Указ. соч. С. 330. . После свержения Григория Отрепьева и открытого конфликта между повстанцами и московскими властями эти ухищрения были явно ни к чему. Они, вероятно, понадобилось рядовым казакам, чтобы обойти официальное решение Войскового Круга о невмешательстве Всевеликого Войска Донского в борьбу правительства и повстанцев, принятое летом 1606 г. после выдачи Василием Шуйским жалования и припасов донцам [233] Станиславский А.Л. Гражданская война в России XVII в.: Казачество на переломе истории. М., 1990. С. 29. . Не случайно казацкие самозванцы, подобно Лжепетру, действовали именем «царя Дмитрия», не претендовали на руководство повстанческим движением и после появления Лжедмитрия II в Стародубе поспешили к нему на службу.

Известно, что подготовка самозванческой интриги Лжедмитрия II началось задолго до его появления на Северщине. Уже на следующий день после убийства Лжедмитрия I, по свидетельству находившихся в столице иноземцев, по Москве поползли слухи, что «царь Дмитрий» спасся [234] Маржарет Ж . Указ. соч. С. 205; Хвалибог Г. Донесение // Временник Московского Общества истории и древностей Российских при Московском университете (ВМОИДР). 1855. Кн. 23. Смесь. С. 3–5. . Окружные грамоты В. Шуйского, дневники польских послов, А. Рожнятовского, написанные по горячим следам, позволяют восстановить точную хронологию, интерпретировать данные поздних источников и выяснить, как развивались событий в те тревожные для России дни [235] Грамота царя В. Шуйского в Пермь 20 (30) мая 1606 г. о своем восшествии на престол // ААЭ. Т. 2. № 44. С. 100 и др.; Дневник польских послов. С. 230–262; Рожнятовский А . Указ. соч. С. 61–71; Немоевский С . Указ. соч. С. 98–120. .