Рейнхарт Дози - Мавританская Испания. Эпоха правления халифов. VI–XI века

Хабиб вернулся с Сицилии и выступил в окрестности Тагорта, но, услышав о разгроме Халида, не рискнул нападать на берберов. Вскоре Африка стала напоминать корабль, дрейфующий без руля и ветрил. Обайдаллаха сместили сами арабы, обвинившие его, и не без оснований, в том, что именно он навлек на них все эти несчастья. Халиф Хишам дрожал от ярости и горя, когда услышал о берберском восстании и разгроме своей армии. «Клянусь Аллахом! – заявил он. – Я покажу им, что такое гнев араба старой закалки! Я вышлю против них армию, какой они никогда не видели. Ее авангард нападет на них, когда арьергард еще будет в Дамаске!» Четыре региона Сирии получили приказы направить в армию по шесть тысяч солдат. Пятый, Киннисрин, – три тысячи. Эти двадцать семь тысяч человек должны были соединиться с трехтысячной египетской армией и всеми африканскими силами. Хишам поручил командование армией, а также управление Африкой, опытному кайситу из племени кошайр по имени Кульсум. В случае смерти Кульсума его должен был сменить его племянник Балдж, а если умрет и Балдж, командование должен был взять на себя Салаба – йеменит из племени Амила и лидер армии Иордана. Исполненный решимости примерно наказать мятежников – чтобы другим неповадно было, – халиф разрешил военачальнику обезглавливать всех, кто попадет ему в руки, и грабить все поселения на его пути.

Вместе с двумя офицерами, Гаруном и Мугисом, во всем зависящими от Омейядов, которые хорошо знали местность, Кульсум прибыл в Африку летом 741 года. Арабы этой страны никоим образом не приветствовали сирийцев, которые относились к ним с надменной грубостью и которых считали скорее захватчиками, чем союзниками. Ворота городов закрылись перед непрошеными гостями, а когда Балдж, командовавший авангардом, приказал открыть ворота и заявил, что намерен надолго обосноваться вместе со своими солдатами в Африке, горожане написал Хабибу, все еще находившемуся у Тагорта, и сообщили ему об этом. Хабиб немедленно отправил письмо Кульсуму: «Твой племянник – настоящий безумец – осмелился похвастаться, что надолго останется в этой стране со своими солдатами, и даже рискнул угрожать горожанам. Предупреждаю, если вы не оставите нас в покое, мы повернем оружие против вас». Кульсум извинился и сообщил Хабибу, что вскоре соединится с его силами у Тагорта. Он так и сделал, но сирийцы и африканцы не поладили, и Балдж, горячо поддерживавший дело своего дяди, заявил:

– И этот человек осмелился угрожать, что обратит оружие против нас?

– Не волнуйся, Балдж, – сказал Абд-ер-Рахман, сын Хабиба. – Если ты оскорблен, мой отец готов в любое время дать тебе удовлетворение.

Обе армии были готовы принять участие в ссоре. Призыв к оружию прозвучал сначала у сирийцев, а потом у африканцев и египтян. Погасить конфликт удалось лишь с очень большим трудом, и достигнутое примирение было только видимым. Армия, теперь насчитывавшая 70 тысяч человек, подошла к месту, называемому Бакдура или Нафдура, где берберская армия преградила ей путь. Видя численное преимущество противника, рабы Омейядов, выполнявшие функции проводников, посоветовали Кульсуму разбить лагерь и, избегая сражения, довольствоваться кавалерийскими набегами на окрестные деревни. Кульсум был склонен последовать совету, но излишне энергичный Балдж отверг его.

– Не следуй этому совету, – сказал он дяде, – и не бойся берберов. Их много, но у них нет ни оружия, ни одежды.

Он оказался недалек от истины. Берберы были плохо вооружены, и их единственным одеянием являлась полоска ткани. Более того, у них было очень мало лошадей. Однако Балдж позабыл о религиозном энтузиазме и любви к независимости, которые могли удвоить или даже утроить силы. Кульсум, привыкший прислушиваться к племяннику, не изменил своим привычкам и на этот раз и даже поручил Балду командование сирийской конницей. Африканские части он отдал Гаруну и Мугису, а лично возглавил сирийскую пехоту.

Сражение начал Балдж. Он говорил себе, что такая неорганизованная толпа не сможет выстоять против его кавалерии. Но берберы нашли эффективный способ защиты. Они стали бросать мешки, набитые камнями, в головы лошадей и добились большого успеха. Испуганные кони вставали на дыбы и сбрасывали седоков. Тогда берберы выпустили против пехоты диких кобыл, обезумевших из-за привязанных к их хвостам бурдюков и больших кусков кожи. Тем самым они посеяли смятение в рядах противника. Балж все это время оставался в седле и вместе с семью тысячами кавалеристов возобновил атаку. На этот раз ему удалось прорвать ряды противника и вклиниться в его позиции глубоко – до самого тыла. Несколько отрядов берберов развернулись кругом и не позволили ему вернуться, а другие атаковали Кульсума так успешно, что Хабиб, Мугис и Гарун были убиты и арабы Африки, лишившись лидеров и нерасположенные к сирийцам, обратились в бегство. Кульсум с сирийской пехотой держался. Очевидец рассказывает, что военачальник, которого практически скальпировал удар сабли, с хладнокровным спокойствием вернул кожу головы на место. Нанося удары направо и налево, он громко читал стихи Корана, направленные на поднятие боевого духа товарищей. «Бог купил у верующих жизнь их и имущество их, платя им за них раем; в битвах подвизаются они на пути Божьем и убивают и убиты бывают сообразно обетованию об этом, истинно данному в законе, в Евангелии, в Коране». Но когда вся знать, воевавшая бок о бок с Кульсумом, была убита и сам он рухнул на землю, весь израненный, натиск сирийцев был отбит. Берберы проявили безжалостность. Треть великой армии была уничтожена, еще треть оказалась в плену.