Коллектив авторов - Все в прошлом [Теория и практика публичной истории]

технологические системы, создающие эстетический эффект прирученной воды, по воле человека взмывающей в небо [66] Про светомузыкальный фонтан в Царицыно см.: Самутина Н.В., Комарова Н.Н . «Тонны воды летят по немыслимым траекториям»: фонтан-аттракцион и новая образность парка Царицыно // Царицыно: Аттракцион с историей. С. 114–141. . История обращения с водой интересно представлена в музее фонтанного дела в Петергофском музее-заповеднике [67] [peterhofmuseum.ru/objects/peterhof/muzei_ fontannogo_dela]. . При рассмотрении чертежей и артефактов видна уязвимость этой системы, зависящей от природных источников воды и их охраны.

По данным нашего исследования, проведенного в архивах Соловецкого государственного историко-архитектурного и природного музея-заповедника, в 1970-1980-х годах именно природное наследие было наиболее популярной темой как экскурсий, так и выставок. Эта тема была наиболее нейтральной с идеологической точки зрения: о Соловецком лагере рассказывать было еще нельзя, а церковное наследие нужно было представлять исключительно как архитектурное. Новые проекты развития Соловков уделяют мало внимания репрезентации истории отношения людей и природы: посвященный этому раздел музея с 2008 года закрыт. На примере Соловков очень четко можно провести разделение природы, которая воспринимается в своем метафизическом и научном измерениях, и окружающей среды, созданной тяжелым трудом людей разных эпох [68] Kraikovski A., Lajus J . “The Space of Blue and Gold”: The Nature and Environment of Solovki in History and Heritage // Place and Nature: Essays in Russian Environmental History. P. 37–68. .

Удачные примеры демонстрации истории отношения людей и окружающей среды предлагают национальные парки. Так, территория Кенозерского парка оценивается как эталонная система исторической среды обитания человека, сохраняющая многовековую историю и культуру Русского Севера [69] [www.kenozero.ru]. . При сравнении с Соловками видно, насколько в Кенозерье доминирует нарратив гармонии людей и природы, которая превращена в среду, окружающую культурно-обусловленную доиндустриальную человеческую деятельность, в то время как для Соловков очень важен нарратив страдания и труда, с помощью которого происходит «пересиливание материального». Соловки позиционируются как «место преображения», а не гармонии: островная природа предоставляла очень ограниченные ресурсы для выживания — и в чрезвычайно трудоемком процессе ее трансформации в окружающую среду происходило также преображение человека.

Национальный парк «Берингия», открытый в 2013 году после двух десятилетий обсуждений (и в существенно измененной концепции относительно первых международных проектов), также объединяет в единое целое уникальное природное и историческое наследие [70] [park-beringia.ru/history]; Наследие Берингии. М., 2016. Вып. 3: Лицом к морю. Памяти Людмилы Богословской / Сост. и ред. И.И. Крупник. . Его особенность — активная работа с местными жителями, главным образом представителями коренных малочисленных народов, история взаимоотношений которых с окружающей средой нуждается в продолжении изучения и представления в публичном пространстве. Это особенно важно в связи с резкими изменениями в образе жизни и культуре, связанными с глобальными изменениями климата [71] Наследие Берингии. М.; Вашингтон: Институт Наследия, 2013. Вып. 2: Наши льды, снега и ветры. Народные и научные знания о ледовых ландшафтах и климате Восточной Чукотки / Сост. и ред. Л.С. Богословская, И.И. Крупник. .

Удивительное проникновение экологической истории в политическую и публичную мы наблюдаем в выставочном проекте «Засушенному верить», созданному сотрудником Государственного биологического музея им. К.А. Тимирязева [72] [zasushennye.ru]. . История насильственных перемещений узников ГУЛАГа рассказывается языком ботаники. Это, с одной стороны, иллюстрация основ экологической истории — понимания, что перемещения людей в истории всегда сопровождаются перемещением связанных с ними животных и растений, не только домашних, но и диких [73] Кросби А.У . Экологический империализм: Трансатлантическая миграция западных европейцев как биологический феномен // Человек и природа. С. 8–22. . Только в случае этого проекта концепция разматывается с противоположного конца, не от людей, а от биологических объектов — приуральских трав, которые выросли за многие сотни километров от их естественного ареала, возле разрушенных бараков материковых командировок Соловецкого лагеря в северной Карелии, были собраны учеными и засушены. Автор проекта Надежда Пантюлина говорит о том, что знала об этом гербарии с детства [74] Пантюлина Н . Засушенному – верить // Миграции: Приоткрывая личное: Сборник музейных практик и рекомендаций по работе с темами миграции, мобильности и многообразия. Агапова Д.А., Жвитиашвили Н.Ю., Синицына О.В., Халикова Д.Р. / Под общ. ред. О.В. Синицыной, Д.Р. Халиковой. М.: ИКОМ России, 2020. С. 205. . Листы гербария позволили дополнить историю узников отсылкой к местам, откуда были доставлены люди. Память об этих людях и о лагерях в целом старательно стиралась, но проросла травами и цветами. Более того, внимание к окружающей среде дало возможность расшифровать связи не только в пространстве, но и во времени: с помощью аэрофотоснимков и дендрохронологического анализа стволов деревьев оказалось возможным восстановить временную последовательность событий, описанных в документах [75] Пантюлина Н . Междисциплинарность как деликатный способ презентации исторических испытаний // Интерпретация наследия: Сила повествования в музее: Сборник материалов международной конференции. 27–29 июня 2019 года, Санкт-Петербург, Россия. СПб., 2019. С. 15. . Одной из задач проекта стало открытие для гуманитариев возможности естественнонаучных исследований исторических событий, а для биологов — возможности вывода их объектов в новое семантическое поле человеческой истории. И это делает проект максимально приближенным к концепции антропоцена, с его переплетенностью природы и культуры.