Модест Колеров - Петр Струве. Революционер без масс [сборник]

Начало мировой войны 1914 года, ожидаемое, предсказанное много раз, стало тем не менее разрушительным по своим результатам для идейного облика С. В его сознании рухнула социал-демократическая цивилизация Германии, капитулировавшая перед германскими империализмом, милитаризмом и национализмом. В его проповеди всё более некритической стала апология Британской империи, как образца (уже антигерманского) синтезирования социализма, политического либерализма и государственной мощи, способа нейтрализации и идейного перерождения разрушительного национализма. Вскоре после начала войны С. писал:

«Во многих отношениях новейший социализм является отпрыском и наследником либерализма, где либерализм уже исполнил своё историческое назначение, явно национализируется и, национализируясь, входит в жизнь, как живая сила, ответственная и в то же время государственно-действенная… Но всего знаменательнее и многозначительнее — что происходит в России. Национальное начало неудержимо внедряется в либерализм (…) национальное начало перестаёт и перестанет быть „монополией“ тех элементов, которые именуются „правыми“» [427] Пётр Струве. Национальное начало в либерализме // Биржевые Ведомости. 2 изд. СПб. № 309. 8 декабря 1914. С. 1. .

Февральскую революцию 1917 года С. встретил с надеждами на полноценное государственное строительство [428] П. Струве. Освобождённая Россия // Русская Мысль. М.; СПб, 1917. Кн. II. и, преодолев личную антипатию, лично принял в нём участие, в апреле 1917 став директором Экономического департамента МИД России (при политически враждебном С. министре П. Н. Милюкове), а после ухода с этой должности в день отставки Милюкова 5 мая 1917 — председателем Таможенно-тарифного комитета при Министерстве торговли и промышленности [429] См. письмо П. Б. Струве в этом качестве к В. И. Масальскому от 18 мая 1917: РГАЛИ. Ф.1348. Оп.1. Ед. хр. 878. Л.3. . В поддержку журналу «Русская Мысль» С. предпринял издание более оперативного журнала «Русская Свобода». Октябрьскую революцию оценил как антилиберальную контрреволюцию [430] П. Струве. В чём революция и контрреволюция? // Русская Мысль. М.; СПб, 1917. Кн. XI–XII. II о. и принял активное участие в Гражданской войне на стороне белых, а затем — в жизни правого крыла политической антибольшевистской эмиграции. Подвести итоги дореволюционного развития С. пытался в московском «идейном сборнике», составленном в развитие закрытого большевиками журнала «Русская Мысль», «Из глубины» (1918), в котором почти полностью приняло участие авторское ядро сборников «Проблемы идеализма» (1902) и «Вехи» (1909): С., Бердяев, Булгаков, Франк, Изгоев и их единомышленники Новгородцев, Котляревский и другие, но он не смог выйти в свет и был издан лишь малым тиражом в 1921 году, не получив никакого публичного распространения.

Октябрьскую революцию 1917 года С. назвал «контрреволюцией», то есть разрушением политических достижений Февраля и антисоциалистическим торжеством хаоса и анархии. Он писал, наблюдая революционный процесс от Февраля к Октябрю:

«Русская революция, по своему объективному смыслу и реальному значению, есть не торжество социализма, а его попрание и крушение. Ибо что такое социализм? Прежде всего это такое упорядочение производства и вообще всей экономической жизни, которому должны подчиняться все групповые и личные интересы. (…) Для меня лично социализм… уже давно является… одной из идей, многозначительной и могущественной, исторического развития народов, в своей отвлечённой сущности не представляющей ровно никакой опасности для нормальной политической и экономической эволюции. Социализм всегда таков, каким его делают конкретные живые деятели, социалисты. В современной России — и это подготовлено всем её развитием — самые влиятельные социалистические элементы дискредитируют и губят идею социализма» [431] Пётр Струве. Иллюзии русских социалистов // Русская Свобода. № 7. Пг., 1917. С. 3, 5. .

Первый политический наставник ещё юного С., в кружке которого тот стал непременным участником во второй половине 1880-х гг., видный либерал и западник, юрист К. К. Арсеньев умер лишь в 1919 году и имел возможность наблюдать за всей карьерой своего ученика в России. Он, как известно, не разделял его радикализм и именно потому всё дальше дистанцировался от революционных и идейных поисков С., а после выхода в свет сборника «Вехи» публично выступил с их осуждением в коллективе либеральных старейшин. В конце 1917 года, говоря о том, как большевистская революция фактически отвергла отца русского марксизма Плеханова и тот, вернувшись из эмиграции в Россию, оказался в ней не у дел, Арсеньев с явным сожалением рассказал о своём образе должного для революционера и социалиста. Арсеньев писал о Плеханове, что от его политического одиночества «потерю несёт вся страна», «опалу переживает и научный социализм», — и высказывал надежду на «дорогу к более нормальному распределению влияний» [432] К. Арсеньев. Старые и новые революционеры // Русские Ведомости. М. № 247. 10(23) ноября 1917. С. 1. . Такому образу политического социализма С. ни в молодости, ни в зрелости не соответствовал даже тогда, когда после революции 1905 года призывал к компромиссу, — полагая, видимо, конституционный строй в России уже появился и разрушать больше нечего.