Модест Колеров - Петр Струве. Революционер без масс [сборник]

Адресом редакции газеты «Рабочее Слово» был объявлен дом 58 по Литейному проспекту Санкт-Петербурге — соседний с домом 60, в котором в 1890-х годах жил сам С. и в котором в 1900-х продолжала жить его бывшая покровительница и спонсор марксистских изданий, включая «Искру», просветительница Калмыкова.

Итак, центром идеологического вещания газеты стал «великий и всеобщий идеал социализма», реализуемый в эволюционной борьбе пролетариата на основе профсоюзного движения. С. (при формально объявленных редакторе А. Тенсе и издателе И. Венедиктове) удалось привлечь к (официально объявленному) сотрудничеству в газете таких опытных и признанных социалистических политических и экономических авторов (В. С. Голубев, Л. Я. Гуревич, В. Э. Ден, Туган-Барановский, Франк, В. В. Хижняков, М. И. Фридман, Г. Н. Штильман, А. А. Яблоновский), что само это исключало «притворный» характер издания, что, кстати, подтверждало и карательное внимание цензуры, конфисковавшей воскресные номера газеты: № 7 от 9 апреля и № 13 от 16 апреля.

Публично, под своим именем, С. и Франк выступили в газеты лишь по одному разу. С., в частности, поделился с рабочими читателями своим социалистическим воспоминанием, которое очень напоминает мемуарное свидетельство Франка и тем указывает, что Франк, утаив свидетельство о газете, невольно воспроизвёл эмоциональный заряд, руководивший С. в тщании быть искренним в этом социал-реформистском проекте, мимикрирующем под классовый орган промышленного пролетариата, при том, что сам С. к 1906 году уже ряд лет как порвал с классовым пониманием марксизма и социализма вообще. Франк вспоминал в 1944 году, тщательно подбирая слова и невольно склеивая в одно свидетельство и (1) марксистскую партийность, и (2) свой со Струве радикал-демократизм периода «Освобождения» и (3) проблему социалистического идеала, который в реальности столь упорно стремились идеалистически обосновать в 1900-е годы Струве и Франк и теоретическое «уничтожение» которого как «конечной цели» отталкивало их от ревизионизма Бернштейна, и (4) вполне ревизионистское «повышение уровня» борьбы рабочего класса ради достижения политической свободы:

«В своей юности П. Б. был, действительно, довольно короткое время сторонником социалистического движения в той форме, которую оно имело в Германии в лице социал-демократической партии (с некоторыми членами этой партии он тогда находился в дружеских личных отношениях). Но эта немецкая социал-демократическая партия, подобие которой русские марксисты, в том числе и П. Б., пытались тогда создать в России, была по своему конкретному содержанию и политической практике просто радикально-демократической партией, опиравшейся на рабочее движение и стремившийся к повышению экономического и культурного уровня рабочих масс. Собственно социалистический идеал фигурировал, как известно, только в её „программе-максимум“, то есть как конечная цель, осуществление которой преподносилось в неком туманно-отдалённом будущем…» [256] С. Франк. Умственный склад, личность и воззрения П. Б. Струве [1944] // С. Франк. Непрочитанное… Статьи, письма, воспоминания / Сост. А. А. Гапоненкова, Ю. П. Сенокосова. М., 2001. С. 563–564. О таком же восприятии социализма С. в образе респектабельных вождей германской социал-демократии см. его собственные свидетельства, подчинённые тоже вполне агитационной, но иной задаче: Пётр Струве. Отпрыск буржуазной культуры. Памяти Августа Бебеля // Русская Мысль. 1913. Кн. VIII. .

В единственной в этой газете своей статье, подписанной своим именем, С. приветствовал пролетарских политиков, приводя им в пример свои впечатления 1890-х гг. о первых экономических забастовках, словно реабилитируясь за своё собственное отрицание пользы забастовочной борьбы в первом номере газеты и с удивительной наивностью полагая возможным удовлетворить социально-политические амбиции рабочих доступом в депутаты Государственной Думы [257] Пётр Струве. Привет // Рабочее Слово. № 3. 5 апреля 1906. СПб. С. 2–3. Полностью публикуется в приложении к настоящему тексту. .

Не исключено, что из видимой двойственности её позиции газета шла трудно. Хотя, конечно, более всего на её судьбе сказался видимый дефицит средств, не дававший газете времени даже на первоначальный старт. Это, в частности, нашло своё отражение в том первом признаке «умирания» периодического органа печати, который отражал его отказ от расширения и просто удержания своей аудитории путём объявления известных целевой аудитории авторитетных имён среди постоянных авторов издания. Знаком такого отказа было прекращение публикации списка заявленных авторов уже с 5 мая 1906.