Модест Колеров - Петр Струве. Революционер без масс [сборник]

Возвращаясь к одновременному с марксистским дебютом С. марксистскому исповеданию Плеханова, следует подчеркнуть, что — следуя в этом, конечно, формуле Энгельса о немецком идеализме в ряду предшественников марксизма — Плеханов, в отличие от будущего Ленина [136] Немецкий идеализм в ряду предшественников марксизма Ленин признал лишь в своей поздней статье «Три источника и три составных части марксизма» (1913), очевидно основанной на энциклопедической статье С. о Марксе (об этом подробнее — в другом месте). и в согласии с марксистским исповеданием С. — выстраивая схему генезиса марксизма, включил в неё не только французских материалистов XVIII в. Гольбаха и Гельвеция, французских историков времён реставрации Тьерри, Минье и Гизо, социалистов-утопистов Фурье, Оуэна и Сен-Симона (и именно в их контексте народники — «наши утописты» [137] Н. Бельтов. К вопросу о развитии монистического взгляда на историю. С. 57. ), но и немецкую идеалистическую философию Гегеля и Шеллинга. Опираясь на формулу Шеллинга «в свободе должна быть необходимость», Плеханов, подобно С., боролся с народническим подчинением экономической «необходимости» идущей капитализации крестьянской России — «свободе» антикапиталистического выбора интеллигенции в пользу общинного крестьянского социализма — и трактовал подлинную свободу как реализацию исторической необходимости [138] Там же. С. 99–100, 128. (он назвал здесь народников «нашими утопистами» по аналогии с утопистами французскими и немецкими: это определение потом было детально развито у С.). В духе времени Плеханов, даже пропагандируя политический смысл «диалектического материализма», не стал утверждать его философскую монополию и уверенно высказался за соединение материализма с практическим идеализмом развития политического сознания пролетариата интеллигенцией:

«Маркс и Энгельс поставили себе задачей развивать это самосознание: согласно духу диалектического материализма, они с самого начала поставили перед собой совершенно, исключительно идеалистическую задачу», «мы вовсе не „грубые материалисты“… мы… ставим перед собою, прежде всего, совершенно идеалистическую задачу » [139] Там же. С. 233–234, 255. .

Только после того, как в 1898 году душеприказчик Энгельса Бернштейн соединил философский идеализм с реформистской ревизией революционного марксизма, Плеханов начал требовать от С. и других материалистической «ортодоксальности».

Книги С. и Плеханова (Бельтова) сделали вопрос об «экономическом материализме» — «модным» в русской печати [140] [Рец.:] Историко-философские и социологические этюды Н. И. Кареева // Русская Мысль. М., 1895. Кн. III. III о. С. 158. . При этом компетентный наблюдатель обнаружил при сравнении обеих книг, что С. «более догматичен», чем Плеханов, и даже «не признаёт никакого значения за идеалами и идеями» [141] Л. Е. Оболенский. Новый раскол в нашей интеллигенции (Н. Бельтов: «К вопросу о развитии монистического взгляда на историю» — П. Струве: «Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России») // Русская Мысль. М., 1895. Кн. VIII. II о. С. 30, 32. . В целом С. и Плеханов, по оценке критика, равно далёкого и от народничества, положительно решили «самый насущный вопрос нашей жизни: должны ли мы пережить ту стадию экономического развития Западной Европы, которая называется капитализмом», при этом несомненно являясь «врагами капитализма» [142] Там же. С. 30. Такого рода адвокатирование не было излишним, ибо среди современников нередки были обвинения в адрес С. за якобы апологию капитализма ( И. А. Гофштеттер. Доктринёры капитализма (По поводу книги г. Струве «Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России»). СПб, 1895). Интересно, что позже, в эмиграции, С. с лёгкостью перетолковал свой марксизм именно в таком апологетическом, капиталистическом духе. . При этом, по другому свидетельству, всё-таки именно С. собрал своей книгой главный урожай марксистской славы: его «Критические заметки» «долго служили чем-то вроде бумажных скрижалей русского марксизма… соображениям народничества противопоставили какую ни есть теорию… на редкость вовремя» [143] Мих. Оленов. Так называемый кризис марксизма. СПб, 1905. С. 132. . Во всяком случае, как свидетельствовал современник, «в 90-ые годы, чтобы заслужить звание готового марксиста, требовалось и от юношей, и от барышень ознакомление с Марксом, Энгельсом, Бельтовым, Струве, Зибером и т. д.» [144] Ю. П. Среди общественных валов (Письмо в редакцию) // Полярная Звезда. СПб, 1906. № 13. С. 152.