Модест Колеров - Петр Струве. Революционер без масс [сборник]

В октябре 1893 года, продолжая давний спор с народническими политическими надеждами своего компетентного марксистского собеседника Н. Ф. Даниельсона, в ходе которого отрабатывались марксистские формулировки для России, Энгельс впервые заметил появление Петра Струве (в немецких публикациях: Peter von Struve ) — нового русского марксистского теоретика, который, пожалуй, первым для русских революционеров «реабилитировал» протекционизм Ф. Листа, до того почти монополизированный в России консервативными модернизаторами Витте и Менделеевым. Здесь Энгельс решил (1) покончить с русским экономическим мифом о России как новой Америке, (2) и мифом об общине как первичной основе будущего коммунизма, (3) вновь подчеркнуть главную роль Запада в экспорте коммунизма.

Когда юный, двадцатитрёхлетний С. выступил в Sozialpolitisches Centralblatt против книги Даниельсона «Очерки нашего пореформенного развития» со статьёй «К вопросу о капиталистическом развитии России» и утверждал необязательность внешнего рынка при наличии внутреннего [53] Оппонент в ответ утверждал прямо противоположное: Николай — он. Нечто об условиях нашего хозяйственного развития // Русское Богатство. 1894. № 6. С. 103. , Энгельс писал в фактическую поддержку юному критику:

«В берлинском Sozialpolitisches Centralblatt (третий год издания, № 1, 1 октября 1893 г.) некий г-н П. фон Струве опубликовал о Вашей книге большую статью; я должен согласиться с ним в одном пункте — что и для меня современная капиталистическая фаза развития в России представляется неизбежным следствием исторических условий, которые были созданы Крымской войной, способа, каким было осуществлено изменение аграрных отношений в 1861 г., и, наконец, неизбежным следствием общего политического застоя во всей Европе. Но где Струве решительно не прав, это там, где он, желая опровергнуть то, что он называет Вашим пессимистическим взглядом па будущее, сравнивает современное положение России с положением Соединённых Штатах. Он говорит, что пагубные последствия современного капитализма в России будут преодолены так же легко, как и в Соединённых Штатах. (…) ясно, что в России эта перемена должна носить гораздо более насильственный и резкий характер и сопровождаться несравненно большими страданиями, чем в Америке. (…) всё же более чем стомиллионное население образует, в конце концов, очень большой внутренний рынок для весьма значительной крупной промышленности ; и у вас, как и в других странах, всё выровняется, — конечно, если капитализм в Западной Европе продержится достаточно долго. (…) в России, так же, как и во всяком другом месте, невозможно было бы развить из первобытного аграрного коммунизма более высокую социальную форму, если только эта более высокая форма не была бы уже воплощена в жизнь в какой-либо другой стране и могла быть использована в качестве образца. (…) Будь Западная Европа зрелой в 1860–1870 гг. для такого переворота, будь этот переворот начат тогда Англией, Францией и т. д., — тогда русские действительно были бы призваны показать, что могло быть сделано из их общины, в то время ещё более или менее нетронутой. Но Запад пребывал в застое… России не было иного выбора, кроме следующего: либо развить общину в такую форму производства, от которой её отделял ещё ряд промежуточных исторических ступеней и для осуществления которой условия ещё не созрели тогда даже на Западе — задача, очевидно, невозможная, — либо развиваться в направлении капитализма» [54] Переписка К. Маркса и Ф. Энгельса с русскими политическими деятелями / Под общ. ред. П. Н. Поспелова. М., 1951. С. 177–178 (17 октября 1893). .

Три года спустя после содержательной дискуссии с Энгельсом о внутренних ресурсах для капиталистического (промышленного) развития России и полгода спустя после солидарного утверждения капиталистического фатализма из уст Энгельса и Струве, Н. Ф. Даниельсон по-прежнему настаивал на критической недостаточности внутреннего рынка для развития капитализма в России, исходя из политической недоступности рынков внешних — и потому по-прежнему ожидал прекращения капиталистического развития страны [55] Николай — он. Нечто об условиях нашего хозяйственного развития // Русское Богатство. СПб, 1894. № 6. . Имея такую поддержку Энгельса и видя идейные колебания народников, лучшие из которых уже начали теоретический дрейф к марксизму, но политически оставались едины с государственным славянофильством, боровшимся за общину как за оплот монархии, Струве выбрал мишенью своей политической публицистики именно вопрос о приятии русского капитализма как фактора общечеловеческого прогресса и пути собственно России к социальному и политическому освобождению. Это предстояло сделать общепринятым фактом в среде революционной интеллигенции.