Десмонд Сьюард - Наполеон и Гитлер

К началу 1939 года фюрер создал всю Великую Германию за исключением Данцига и части Пруссии, потерянной в 1919 году. «Вольный город Данциг» имел Исключительно немецкоязычное население еще со времен своего основания в средние века и в 1919 году так Горячо протестовал против присоединения его к Польше, что союзники предоставили ему особый статус. Теперь же Гитлер требовал воссоединения Данцига с рейхом и передачи ему узкой полоски территории, связывающей Восточную Пруссию с Западной, так называемый «Польский коридор»; он пока не просил всю бывшую германскую территорию. В феврале 1939 года Германия даже предложила полякам военный союз и проведение «согласованной политики» по отношению к Украине. Будучи далек от желания воевать с Польшей, Гитлер» видимо, надеялся на то, что поляки помогут ему покорять Восток.

Весной 1939 года Британия и Франция гарантировали территориальную целостность Польши, что прямо-таки взбесило Гитлера, он приказал начать подготовку к вторжению в Польшу, которое должно было произойти осенью. В апреле Чемберлен подумывал о заключении союза с СССР, но затем отказался от этого варианта — единственного шага, который мог еще спасти поляков.

Письмо президента Рузвельта от 14 апреля 1939 года с призывом к разоружению дало фюреру удобный предлог сказать всему миру о том, чего удалось ему достигнуть на благо Германии. Он утверждал, что немцы подверглись на Версальской мирной конференции 1919 года «самому грубому насилию, какое когда-либо приходилось терпеть народам и отдельным человеческим существам», и произошло это, по его мнению, оттого, что Германия оказалась разоруженной. Он добавил еще, что «немцев унизили и оскорбили так, как не унижали вождей племен сиу». Эти сведения наверняка были почерпнуты Гитлером из книг Карла Мая, автора простеньких немецких вестернов. Фюрер всячески восхвалял свои заслуги в обеспечении полной занятости населения, принизив значение «Нового курса» Рузвельта замечанием: «У вас, мистер Рузвельт, была куда более легкая задача в сравнении с моей». Письмо президента окончательно укрепило в нем ложное убеждение, что изоляционизм помешает американцам принять участие в войне.

Рузвельт не разделял всеобщего оптимизма, царившего в Европе после подписания Мюнхенского соглашения. В сентябре 1938 года он писал американскому послу в Риме: «Визит Чемберлена к Гитлеру может лишь ускорить или замедлить на некоторое время процессы, которые, как мне кажется, развиваясь, неизбежно приведут к военному конфликту в течение ближайших пяти лет». С конца 1938 года, еще до окончательного захвата Чехословакии, он стал опасаться притязаний Гитлера в Центральной и Южной Америках и «взятия Соединенных Штатов в кольцо путем ликвидации первой линии обороны». Рузвельт предупредил членов сенатского комитета по делам обороны: «Только не говорите, что все это химеры и глупые выдумки. Разве кто-нибудь из вас сказал бы шесть лет назад, когда этот человек, Гитлер, возглавил германское правительство, а Германия переживала крах и её экономика скатилась в пропасть и страна находилась в долгах, как в шелках, на пороге анархии, когда никто ее и всерьез не воспринимал в этом мире, — разве кто-нибудь из вас сказал бы, что через шесть лет Германия будет доминировать в Европе, полностью и абсолютно?»

Ни один европейский лидер, за исключением Черчилля, не видел ситуацию с такой ясностью. [29] Т. X. Гир. О чем думал Рузвельт. Мичиган, 1958, с. 181-182.

23 августа Риббентроп подписал пакт о ненападении с Советским Союзом, включавший секретные статьи о разделе Польши. Неделю спустя, 1 сентября, немецкое радио объявило, что на радиостанцию в Гляйвице, находившуюся близ границы с Польшей, напали польские военнослужащие, и несколько из них при этом были убиты. В действительности этими убитыми были немецкие заключенные, приговоренные к смерти, которых накачали наркотиками, переодели в польскую военную форму и застрелили. «Защищая отечество», германские войска ринулись в Польшу. Правильно рассудив, что Франция и Британия отреагируют с опозданием, Гитлер ударил по Польше всей мощью, уверенный в количественном и качественном превосходстве своих самолетов и танков, — и не ошибся. Не в пример Чехословакии, польская армия имела допотопное вооружение, противопоставив своих улан моторизованным колоннам, пикирующим бомбардировщикам и огнеметам. Поляки понимали, что надежд на победу у них нет никаких: они планировали продержаться две недели, чтобы западные державы успели за это время прийти им на помощь, ударив по Германии через Рейн. Как и предвидел фюрер, французы и англичане ограничились лишь формальным объявлением войны. Через две недели, в соответствии с германо-советским пактом, советские войска вторглись в Восточную Польшу. А через четыре недели фюрер принимал в разбомбленной Варшаве парад победы.