Элен Каррер д'Анкосс - Россия и Франция. От Петра Великого до Ленина

Витте вернулся в Россию триумфатором, царь пожаловал ему графский титул, в то время как японских посланников на родине осыпали проклятиями. Благодаря Витте с азиатской авантюрой удалось покончить, и пришло время переоценки политических ценностей. Но этот авантюризм спровоцировал также конфликт с Англией. Русский флот в 1904 году открыл огонь по английским судам, которые спутал с японскими. Лондон отреагировал, была созвана международная комиссия по расследованию, Россию принудили к выплате компенсации Англии. Еще одно унижение.

Николай II особенно плохо перенес это последнее оскорбление, жалуясь, что Англия воспользовалась, как он выразился, «незначительным происшествием». Вильгельм II подливал масла в огонь, муссируя тему вечной враждебности Англии к России. Как следствие, Николай II мечтал, не ставя при этом в известность своего министра, о тройственном союзе, направленном против Англии, в котором Германия присоединилась бы к франко-русскому союзу.

До тех пор франко-русский союз успешно держал оборону. В 1900 году Всемирная выставка дала России, еще скромно представленной на выставке 1889 года в Париже, возможность продемонстрировать, какой современной промышленной державой она стала. Витте рассматривал российскую экспозицию в Париже как настоящий пропагандистский инструмент, призванный ободрить французского союзника и привлечь желающих приобрести ценные бумаги. Россия стремилась показать себя своеобразным Клондайком, местом, где возможно баснословное обогащение. И все способствовало повышению ее авторитета во Франции. После официального открытия выставки президент Лубе встретился у моста Александра III, первый камень в основание которого Николай II заложил в 1896 году, с послом России, и они вместе открыли судоходство под мостом. Это только добавило блеска русской экспозиции, многочисленные экспонаты которой получили множество призов. Ставка Витте сыграла, и франко-русский альянс заиграл новыми красками на фоне «выставки века», как ее позднее назовут.

В 1902 году визит президента Лубе, имевший большой успех, еще больше способствовал тому, чтобы французские вкладчики бросились скупать российские государственные ценные бумаги. Ажиотажу вокруг сулящих быстрое обогащение бумаг способствовала умная пропаганда, подкрепленная финансовыми аргументами. Одним из самых известных агентов влияния русского правительства являлся тогда персонаж с крайне сомнительной репутацией, Илья Фаддеевич Цион, который предпочитал представляться как Эли де Сион, служивший поначалу агентом по размещению займов у Вышнеградского. Тот в 1888 году размещал первый заем на французском рынке, и Циону поручили заинтересовать при помощи взяток тех, от кого, как он считал, зависело общественное мнение, прежде всего журналистов, чтобы они содействовали продвижению займа. Но Цион устроил скандал, обвинив российского министра в вымогательстве огромных комиссионных у банка Ротшильда, с которым он вел переговоры об одном из первых займов. Вышнеградского сменил Витте, не видевший Циона в роли эмиссара министра. Тот же продолжал сыпать откровениями о коррупции, порожденной российскими займами, обличая массу журналистов и политиков. К счастью для России, его функции впоследствии взял на себя и выполнял гораздо достойнее директор парижского агентства Русско-Азиатского банка Рафалович, которому Витте доверил задачу распределения фондов между влиятельными лицами, способными создать благоприятное мнение о России.

Что касается французской общественности, с начала века проявлявшей реальный интерес к политике модернизации Витте и растущее внимание к России, здесь стоит остановиться на роли салона Жюльетты Адам. Журналистка и писательница Жюльетта Адам, прожившая сто лет (1836–1936), очень рано увлеклась Россией. Будучи близкой к Гамбетта, она сообщала ему о положении дел в России, о ее политической жизни, ее проектах и о заинтересованности в союзе с этой страной, пусть даже республиканские убеждения не располагали ее в пользу российского политического строя. Но, наблюдая с 1870-х годов за Германией, она пришла к выводу, что только Россия может обеспечить безопасность Франции перед лицом угрозы со стороны этой державы, что и повторяла без устали сначала Гамбетта, а затем Фрейсине. Для распространения своих идей она основала журнал «Нувель ревю», успешно пропагандировавший франко-русский союз. Вносил свой вклад в эту пропаганду и ее салон, один из самых посещаемых французскими политиками. Поддерживая тесные отношения с Эженом-Мельхиором Вогюэ, который служил ей гидом во время поездки по России в 1882 году, а также с Анатолем Леруа-Больё и Эмилем де Жирарденом, Жюльетта Адам являлась в период, когда велись переговоры о союзе, одной из самых ярых сторонниц этого проекта. Всем сердцем привязанная к идее франко-русского сближения, она вела кампанию против Витте, обличая его попытки укрепить русско-германские связи, с тем чтобы Германия вкладывалась в развитие экономики России и чтобы в конечном итоге возникло тройственное русско-германо-французское согласие, о котором мечтал Николай II.