Коллектив авторов - Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920–1930-е годы)

Как отмечает В.П. Данилов, «распределение рабочего скота как основной тягловой силы в сельскохозяйственном производстве того времени являлось одним из главных факторов имущественной и социальной дифференциации крестьянства» [240] Данилов В.П. Советская доколхозная деревня… С. 32. . В среднем на одно хозяйство в изучаемой группе приходились 2,18 лошади и 2,07 коровы (табл. 16, 17), что в целом близко к показателям среднего сибирского хозяйства. В районах Юго-Западной Сибири на одно середняцкое хозяйство приходились 2,3 лошади и 2,8 коровы [241] Сибирский край… С. 314. .

Хозяйств, которые имели более двух лошадей и коров и которые условно можно было бы отнести к зажиточным, в изучаемой группе было около четверти (более двух лошадей – 23,2 % и более двух коров – 25,6 % хозяйств). Нами выявлены лишь три представителя хозяйств, владевших пятью лошадьми, и один, в хозяйстве которого насчитывалось шесть лошадей [242] ГАНО. Ф. Р-440. Оп. 1. Д. 432. Л. 14. . Хозяйства с пятью коровами также были редкостью. В изучаемой группе известно шесть владельцев пяти и один – шести коров [243] Там же. 1. Д. 721. Л. 7. . Как правило, в хозяйстве «кулаков» имелись две лошади (62,3 %) и одна-две коровы (74,1 %). В 1929–1930 гг. примерно четверть хозяйств сократила количество скота. Таким образом, по основным показателям (количество едоков, работников, посева, рабочего и молочного скота) около двух третей хозяйств, принадлежавших лицам рассматриваемой категории, относились к типично середняцким, не более трети – к зажиточным (даже с учетом, что часть скота и посева крестьяне могли скрывать от налогообложения).

Таблица 16

Количество рабочего скота в хозяйствах разных категорийсельских «лишенцев» (в %) *

*Количество скота учитывалось по окладным листам и динамике хозяйств (по наибольшему значению, зафиксированному в документах, как правило, 1927–1928 гг.).

Таблица 17

Количество коров в хозяйствах разных категорий сельских «лишенцев» (в %) *

*Количество коров учитывалось по окладным листам и динамике хозяйств (по наибольшему значению, зафиксированному в документах, как правило, 1927–1928 гг.).

Обеспеченность сложными сельскохозяйственными машинами, сдача их внаем и применение в хозяйстве наемного труда – важнейшие характеристики материального положения представителей изучаемой группы, поскольку данные показатели служили формальным основанием для лишения прав и давали возможность причислить крестьян к категории «кулаков». По статистике того времени, 68,7 % сложных сельскохозяйственных машин принадлежали крестьянам-середнякам [244] Данилов В.П. Советская доколхозная деревня… С. 46. , поэтому включение владельцев техники в разряд зажиточных крестьян было явно надуманным.

Следует признать, что хозяйства, квалифицированные как «кулацкие», в среднем были неплохо обеспечены сельскохозяйственными машинами. Те, у кого не было никаких машин, составляли 9,7 %, владельцы машин в совместном пользовании с родственниками или соседями – 43,3, в единоличном пользовании – 47 %. На хозяйство в среднем приходилось 1,4 сельскохозяйственной машины. Самыми распространенными машинами в крестьянских хозяйствах представителей изучаемой группы являлись конные молотилки (30,8 %), косилки всех видов (26,2 %), жнейки (25,1 %), конные грабли (8,3 %). Все остальные машины – сеялки, веялки, сноповязалки, триеры – встречались значительно реже. Тракторы и паровые молотилки крестьяне-«лишенцы» не использовали. Конные молотилки, как самые дорогостоящие машины, находились в основном в совместном пользовании нескольких хозяев.

Возможно ли было сдавать имевшиеся в хозяйствах машины внаем? Большая часть крестьян в принципе оспаривала такую возможность, поскольку, во-первых, примерно 50 % из них имели машины на два-три хозяйства, что исключало возможность сдачи внаем – «свое еле успевали обработать»; во-вторых, значительная часть (до 40 %) машин была произведена и куплена до революции и к концу 1920-х гг. пришла в «ветхость и полную негодность». Как заметил один из крестьян Мошковского района, «в колхоз машину не взяли за ветхостью, и я ее сдал в утильсырье, но почему-то комиссия решила, что кто-то бы ее мог взять внаем» [245] ГАНО. Ф. Р-400. Oп. 1. Д. 208. Л. 18. . Владельцы новых машин обосновывали невозможность сдачи внаем экономической нецелесообразностью – «невыгодно разбивать свою машину» [246] Там же. Д. 618. Л. 5. .