Коллектив авторов - Маргиналы в социуме. Маргиналы как социум. Сибирь (1920–1930-е годы)

В качестве дополнения и разъяснения к постановлению ЦИК и СНК СССР названными органами 4 февраля 1930 г. была разработана и утверждена секретная инструкция «О мероприятиях по выселению и раскулачиванию кулаков, конфискации их имущества» [1012]. В инструкции, которая по объему в несколько раз превосходила законодательный акт, описывалась технология осуществления исполнительными и репрессивными органами конфискации имущества, выселения и расселения «кулацких» хозяйств. В ней почти текстуально точно воспроизводился ряд ключевых положений постановления Политбюро от 30 января 1930 г. (о делении «кулаков» на категории, доле ликвидируемых хозяйств в общей массе крестьянства, привлечении колхозников и бедноты к составлению списков на высылку и т. д.). При этом разделы о порядке конфискации имущества и расселения «кулацких» хозяйств в пределах района или округа их проживания получили значительное развитие и необходимую для практического воплощения конкретизацию.

Одновременно, выполняя директиву Политбюро, ЦИК и СНК СССР 1 февраля 1930 г. приняли не подлежавшее опубликованию постановление «О воспрещении самовольного переселения кулацких хозяйств и распродажи ими имущества» [1013]. Формально данное постановление не было связано с «раскулачиванием» и высылкой хозяйств, а мотивировалось целями «борьбы с уклонением кулацких хозяйств от уплаты налогов и других повинностей и платежей». Однако к нарушителям постановления предлагалось применять беспрецедентные и ранее не практиковавшиеся в подобном объеме репрессивные меры: РИКи обязывались «применять при самовольном переселении немедленную конфискацию всего имущества, а при распродажах – иные репрессивные меры вплоть до конфискации их имущества» [1014]. Данное постановление относилось к категории непубликовавшихся и подзаконных, поскольку в нем перечеркивался ряд основополагающих гражданских прав (свободы передвижения, права распоряжения своим имуществом) одной из групп населения («кулаков»).

3 февраля 1930 г. СНК СССР «совершенно секретно» принял протокольное (рабочее) постановление, которое содержало перечень поручений союзным и республиканским наркоматам и ведомствам, вытекавших из проводившихся в деревне репрессий и конфискаций имущества «кулацких» хозяйств [1015]. Пункты 1 и 9 постановления являли собой предписания правительственным учреждениям и их аппарату определить организационные основы для «кулацких» поселений и характер поправок, требовавшихся для внесения в действующее законодательство: «1. Поручить СНК РСФСР совместно с ОГПУ в двухдневный срок разработать и представить на утверждение СТО проект постановления об организации расселения высылаемых в отдаленные местности РСФСР кулаков и кулацких семей и об использовании их как рабочей силы. <���…>

9. Поручить Управлению делами СНК СССР и СТО в трехдневный срок представить в СНК проект законодательных изменений, вытекающих из системы мероприятий по ликвидации кулачества» [1016].

Выполнение первого из указанных поручений союзного правительства требовало значительно большего времени (о постановлениях коллегии Наркомзема РСФСР от 1 апреля 1930 г. «О местах поселения кулацких хозяйств, выселяемых из районов сплошной коллективизации» [1017]и СНК РСФСР от 10 апреля 1930 г. «О мероприятиях по упорядочению временного и постоянного расселения высланных кулацких семей» [1018]см. ниже). Пункт 9-й оказался нереализованным вовсе. На своем заседании 21 февраля 1930 г. СНК СССР, рассмотрев вопрос «об изменении действующих законов в связи с ликвидацией кулачества», обязал подготовительную комиссию (ПК) к 26 февраля подготовить проект соответствующего постановления. 1 марта ввиду неготовности вопроса, его рассмотрение было перенесено на десять дней. 16 марта СНК СССР решил поручить ПК переработать подготовленный проект постановления [1019]. Однако постановление СНК СССР так и не появилось, чему было несколько причин. События в деревне разворачивались столь стремительно и нарушений уже действовавшего законодательства при массовом «раскулачивании» было так много, что надзорные органы (прежде всего прокуратура) не успевали реагировать в соответствии с «колебаниями» партийных органов. Обстановка «чрезвычайщины», охватившая страну, не способствовала «совершенствованию» советского законодательства, последнее оказывалось излишним. Наступало время действия внеправовых решений – директив партийных органов, приказов ОГПУ, циркуляров наркоматов и т. д.