Питер Франкопан - Первый крестовый поход - Зов с Востока

Опасения относительно будущего Византии в Малой Азии усугублялись тем, что многих соблазняли возможности воспользоваться в своих интересах трудностями, с которыми столкнулась империя. Харизматичный турецкий полководец Данишменд начал совершать смелые набеги из восточных районов Малой Азии вглубь Каппадокии, а также атаковал такие важные города, как Себастия (современный Сивас в Турции) и Кесария {212} 212 Michael the Syrian, 3, pp. 172ff; Mélikoff, Danismend, 2, p. 88. . Кроме него следует упомянуть амбициозного турецкого эмира Чаку-бея, который обосновался в Смирне (Измир в современной Турции) и заплатил местным судостроителям за постройку флота, с помощью которого атаковал цели, расположенные недалеко от его новой базы, включая острова в Эгейском море {213} 213 Анна Комнина. С. 217–218. . Это имело не менее серьезные последствия, чем падение Никомедии: свой флот позволял Чаке мешать перевозке грузов из городов и прибрежных островов в Константинополь. В момент, когда снабжение столицы продовольствием уже оказалось под угрозой из-за войны с печенегами, пиратские действия турецкого флота обещали столице голод, инфляцию и неизбежные бунты. Положение усугубилось во время зимы 1090–1091 годов, считавшейся самой холодной на памяти старожилов. Снега тогда выпало так много, что многие константинопольцы оказались заточенными в своих домах {214} 214 Там же. С. 232. .

В поэме, относящейся примерно к этой эпохе, рассказывается о женщине из одной из провинций Малой Азии, вынужденной из-за переживаемых лишений питаться змеиным мясом: «Вы съедали змей целиком или только их части? Вы отсекали у них хвосты и головы или ели все целиком? Как вы могли есть пропитанное ядом мясо и не умереть сразу?» Таковы были последствия ужасной зимы, жестокого голода и варварского бедствия {215} 215 R. Macrides, 'Poetic justice in the Patriarchate: murder and cannibalism in the provinces', in L. Burgmann, M. Fögen, A. Schmink (eds.), Cupido Legum (Frankfurt, 1985), pp. 144–5. Подробных внутренних свидетельств точной принадлежности поэмы к дате, кроме стилистических особенностей, присущих XI–XII векам, не существует. Тем не менее указания на хронический дефицит продовольствия, жестокую зиму и отчаянные поступки жителей соответствуют началу 1090-х годов. .

Меры, предпринятые для того, чтобы справиться с Чака-беем, еще более усугубили ситуацию. Один местный правитель бежал, вообще не оказав ему сопротивления. Наспех собранное императором войско, отправленное для охраны западного побережья Малой Азии, потерпело полное фиаско. Чака не только разгромил императорский флот, но и захватил несколько кораблей. Это позволило ему подчинить еще больше территорий {216} 216 Анна Комнина. С. 218. .

Увеличение флота Чаки заставляло византийских правителей нервничать еще и по другой причине. С суши Константинополь был защищен мощными стенами, рвами и хорошо вооруженными башнями. Однако византийцы были очень озабочены перспективой возможного нападения на столицу со стороны моря. Гигантская цепь, протянутая поперек входа в залив Золотой Рог, придавала некоторую уверенность, хотя на практике часто оказывалась неэффективной. Нападения на город с моря, совершаемые даже малочисленными отрядами налетчиков, вызывали настоящую истерику у жителей. Так было в IX и X веках, когда паника поднялась из-за внезапных налетов викингов и русов на окраины Константинополя. Что касается Чаки, то византийцы опасались, что он может сговориться с печенегами и напасть на город одновременно с ними. Весной 1091 года начали распространяться слухи о переговорах между кочевниками и Чакой: последний якобы предложил поддержать их в борьбе против Византии {217} 217 Там же. С. 232. .

В Константинополе царили мрачные настроения. Весной 1091 года патриарх Антиохийский Иоанн Оксита в присутствии императора и его свиты дал убийственную оценку состояния дел в империи. Контраст с оптимизмом Феофилакта трехлетней давности был вопиющим. «Остров Хиос потерян, – заявил патриарх в своей речи, – та же участь постигла Митилену [26] Самый крупный город на острове Лесбос, сейчас принадлежит Греции . – Прим. пер. . Потеряны все острова в Эгейском море, а вся Малая Азия охвачена беспорядками. На востоке не осталось ни одного спокойного региона» {218} 218 John the Oxite, p. 35. Также P. Frankopan, 'Where Advice meets Criticism in 11th Century Byzantium: Theophylact of Ohrid, John the Oxite and their (re) presentations to the Emperor', Al-Masaq 20 (2008), pp. 71–88. . Тем временем печенеги подошли к стенам Константинополя, а предпринятые в связи с этим Алексеем I меры оказались совершенно неэффективными {219} 219 John the Oxite, p. 35. . Размышляя о том, почему положение стало таким угрожающим, Иоанн пришел к суровому выводу: Господь больше не защищает Византию. «В отсутствии военных успехов и ужасных тяготах, переживаемых государством, виновен император», – заявил патриарх. До того как занять императорский трон, Алексей был выдающимся полководцем, но с тех пор он терпит поражение за поражением. Захватив трон в 1081 году, он прогневал Бога, который теперь использует язычников, чтобы покарать Византию. Для того чтобы изменить ситуацию, нужно как можно быстрее покаяться {220} 220 Ibid., pp. 29–35. . Этот мрачный вердикт полностью обнажил масштаб проблем, с которыми столкнулась Византия в начале 1090-х годов.