Pичард Дэвенпорт-Хайнс - Ледяной призрак. Истории с «Титаника»

Кроме бомбардировок не существует какого-либо иного способа разрушить айсберг, еще можно дождаться момента, когда он растает. Самые крупные из них могут проплыть около 2500 миль, прежде чем солнце растопит их где-то неподалеку от 40-й широты. В погожий ясный день с мостика океанского лайнера можно увидеть крупный айсберг на расстоянии в 16–20 миль. Когда светит яркое солнце, он выглядит как светящаяся белая громада. При густом тумане его мрачную массу не обнаружить дальше 100 ярдов. В хорошую погоду безлунной ночью айсберг видно на расстоянии четверти мили, а при свете луны его можно заметить и в нескольких милях от корабля.

Ледяное поле — огромные пласты льда, взгроможденные друг на друга ветром и течением, — формируется в морской воде. Оно практически непроходимо, и любому попавшему в него кораблю будет очень сложно выбраться без повреждений.

Ледяное поле дрейфует из Арктики на протяжении всего года. Лабрадорское течение несет его в сторону юга, добавляя к нему береговой лёд. Часто на пути своего следования оно наскакивает на мель. Ледяное поле в отличие от айсбергов зависит от ветра, и ежегодно в начале февраля оно покрывает собой большую часть Большой Ньюфаундлендской банки. Там оно дрейфует, полностью отдавшись на милость ветра и течения, пока не растает. Его сложно увидеть на расстоянии, особенно ночью, но можно обнаружить благодаря мерцающему сиянию на небе, которое называется «ледовое небо».

Арктическая зима 1911–1912 годов выдалась исключительно мягкой. Это способствовало тому, что айсберги стали в большем количестве откалываться от ледников, выступающих над западным побережьем Гренландии. Эти айсберги были крупнее обычных, это означало, что им потребуется больше времени, чтобы растаять, пока они дрейфуют в сторону юга. Таким образом, в апреле 1912 года в Атлантическом океане дрейфовало больше льда, чем обычно, и этот лед продвинулся дальше обычного в южном направлении. В течение предыдущих месяцев — в феврале и марте — в северной части Атлантики со стороны Ньюфаундленда происходили сильные штормы. Исчезло 3000-тонное зверобойное судно, унеся с собой 37 жизней; шхуна «Маги», в течение двух месяцев предпринимавшая попытки дойти из Португалии в Ньюфаундленд, в итоге разбилась о лед, после того как в ней образовалась брешь, через которую стала поступать вода, и погиб один член команды. К началу апреля, когда шторм начал затихать, вся Северная Атлантика была практически усеяна мачтами, корабельной обшивкой и потерянным грузом. Более тысячи айсбергов скопились у восточного края Большой Ньюфаундлендской банки, где в течение долгого времени весьма редко можно было увидеть даже несколько айсбергов.

По мере того как Лабрадорское течение относило эти айсберги на юг, туда же вместе с ними устремился и пласт многолетнего дрейфующего льда площадью в 100 квадратных миль. С наступлением теплой погоды айсберги могут с огромным треском раскалываться на части, образуя большие глыбы льда и тем самым превращаясь в низкие плавучие ледяные горы. Но в апреле 1912 года самые большие айсберги не раскололись на части. Вместо этого твердые, безжалостные глыбы со скоростью 25 миль в день устремились в сторону судоходных путей Северной Атлантики.

В 1901 году Герберт Джордж Уэллс сравнил городскую бедноту с айсбергом, с большей частью его твердой как камень массы, которая находится под водой. Он охарактеризовал бедняков как «погрязшую в нищете часть социального организма, множество людей, не имеющих лидера и цели, которые дрейфуют в сторону пропасти». Эта опустившаяся масса неимущих людей была собрана по всему миру. Ее рост увеличивался по мере того как разрастающиеся маршруты железной дороги и пароходных компаний с большей легкостью перевозили мигрантов из удаленных мест в большие города. Если айсберг был метафорой, то огромный современный лайнер явился парадигмой западного общества — «чудовищным плывущим Вавилоном», как написал один из пассажиров Титаника во время первого рейса этого корабля. Г. К. Честертон провел похожую аналогию между современными лайнерами и обществом, построившим их. «Вся наша цивилизация в действительности очень похожа на Титаник; они схожи в своей власти и бессилии, своей безопасности и незащищенности, — написал он после гибели корабля. — Не существовало какой-либо разумной пропорции между степенью заботы о роскоши и веселье и заботе о нужде и отчаянии. Эта схема делала слишком много во имя процветания и слишком мало для избавления от нищеты и страданий — в этом она похожа на современное Государство». Спустя более 80 лет, эта парадигма вылилась в классовую войну. Фильм «Титаник» Джеймса Кэмерона демонизировал богатых американцев и образованных британцев, придав анафеме их эмоциональную сдержанность, добропорядочный стиль одежды, педантичные манеры и грамотную речь, и в то же самое время представил романтическим героем бедного неграмотного ирландца.