Андрей Франц - Беспредел и Тирания. Историко-политические этюды о преступлении и наказании

После смерти Елены Глинской, пишет он, "в челе управления становятся люди, не сочувствовавшие стремлениям государей московских", люди, совершенно преданные удельной старине. "В стремлении к личным целям они разрознили свои интересы с интересом государственным, не сумели даже возвыситься до сознания сословного интереса". Своекорыстным поведением Шуйские, Бельские, Глинские лишили себя поддержки "земли" и в итоге "окончательно упрочили силу того начала, которому думали противодействовать во имя старых прав своих" [422].

Ему вторит С. Ф. Платонов. "Все столкновения бояр представляются результатом личной или семейной вражды, а не борьбы партий или политических организованных кружков" [423]. О невозможности найти "правых и виноватых" пишет В. Б. Кобрин, констатируя бесплодность всех попыток определить, какая из боярских группировок "прогрессивнее", а какая — "реакционнее". По его мнению, в годы "боярского правления" шла просто "беспринципная борьба за власть" [424].

Что это — естественное право аристократов делать все необходимое для роста своего индивидуального могущества? Или беспредел , подрывающий основы коллективного могущества всего аристократического сословия?

Чтобы ответить на этот вопрос, достаточно чуть пристальнее вглядеться в исторический контекст боярского правления.

В 1534 году литовский гетман Радзивилл вторгается вместе с татарами и опустошает окрестности Чернигова, Новгород-Северска, Стародуба, Брянска и др. Крымский хан захватывает Астрахань, разоряет город до основания. Московскому государю обращено требование о выплате 15 тысяч золотых дани ежегодно. В первых сражениях Стародубской войны московские воеводы потерпели полное поражение, потеряв всю армию убитыми и пленными. Летом следующего года Стародуб был сожжен дотла, к его восстановлению приступили лишь весной следующего, 1536 года [425].

Победители взяли большой "полон". М. Вельский пишет, что численностью "пленные едва не превышали наших", поэтому Ян Тарновский "велел казнить всех старых и… менее годных", оставив в живых лишь тех, кто моложе. Краткий летописец рисует ужасающую сцену устроенной победителями резни: "подсадных людей и пищальников и чернь сажали улицами да обнажали да секли". Согласно Евреиновской летописи, пленных детей боярских казнили целый день, "и много трупов мертвых… лежаше до тысечи". Один из польских сановников писал в декабре 1535 г. советнику императора К. Шепперу, что перед шатром Тарновского было казнено 1400 "бояр" [426].

Как явствует из переписки Сигизмунда I, осенью начинается массовое дезертирство из русских полков на сторону противника. Перед литовским правительством встает даже вопрос об их размещении. Информируя короля о "москвичах", которые "з войска неприятельского до панства нашего втекають", литовское командование просило указаний о том, где их размещать.

В ответ Сигизмунд распорядился временно поселить "оных москвич, которыи з неприятельского приехали, або приеждчати будуть", на господарских дворах и "велел жита по колку бочок и сена на кони их подавати", а также жаловать деньгами "по две або три копы грошей" [427].

В варшавском архиве Радзивиллов сохранилась "память" князю Михаилу Юрьевичу Оболенскому — подробная инструкция похода из Рославля на Кричев. Князь М. Ю. Оболенский должен был вместе с рославльским воеводой Григорием Григорьевичем Колычевым подойти к Кричеву "на утреней зори безвестно" и попытаться взять острог, а если это не удастся, то идти "на Крычовские места на целые воевати, чтобы им как дал Бог тамошних мест гораздо повоевати".

Финал этой истории выясняется из корреспонденции, которую получил из Вильна князь Альбрехт Прусский в августе 1536 г. В частности, в письме от 4 августа упоминалось о полученном только что королем известии, что разбиты 1300 человек "московитов" и 50 взяты в плен, в том числе князь Оболенский, Колычев и некий третий воевода. 28 августа, как сообщали князю Альбрехту, в Вильно были доставлены воеводы Оболенский и Колычев, "вместе с другими пленниками… захваченными у крепости Кричев" [428].

В 1537 г. Великое княжество Московское уступает Литве Гомель и Любеч.

В Крыму начинается междоусобица между братьями за ханский престол. Москва пытается использовать это и оказать поддержку одному из враждующих братьев. Но победителем выходит другой брат, и враждебная Москве ханская власть устанавливается не только в Крыму, но и в Казани. Сторонник Москвы, казанский хан Енадей убит, власть в Казани захвачена ставленником Крыма Сафа-Гиреем.