Андрей Франц - Беспредел и Тирания. Историко-политические этюды о преступлении и наказании

Поэтому, да — децентрализация социального организма и формирование для себя социальной позиции, самодостаточной и независимой от какой-либо власти — это естественное стремление любой аристократии. Дух свободы неотделим от аристократии. И, поскольку это стремление естественное , аристократия имеет на него безусловное право. Но ровно до тех пор, пока децентрализация не становится синонимом ослабления и гибели всего социального организма в целом. Вместе с успешно децентрализовавшей его аристократией. А Московия безвылазно находится именно в такой ситуации.

Так или иначе, в эпоху царствования Ивана IV система кормлений была ликвидирована. А значит, был ликвидирован один из краеугольных камней боярской свободы . На место фактически независимых от государя кормленщиков приходят приказные дьяки, крапивное семя, государевы людишки. Да, через несколько сотен лет они тоже сумеют обрести свою независимость и свою свободу. Но пока это время еще не пришло. А вот объем политической свободы лучших людей московского государства значительно уменьшился.

Вторым краеугольным камнем боярской свободы была вотчина . Именно безусловно-частный характер вотчинного боярского землевладения был главной опорой экономической свободы и независимости московской аристократии.

Как мы помним, наличие боярской вотчины в княжестве не привязывало боярина к государственной и военной службе князю-сюзерену, как это было в Западной Европе. "А боярам и слугам вольным воля". Русский боярин не был обязан службой за землю. Сам частный характер вотчинного землевладения был становым хребтом свободы русского боярства. Вотчина — частная собственность аристократа, за которую он не обязан ничем и никому .

Боярин-вотчинник в любой момент мог "отъехать" на службу польскому, литовскому, венгерскому государям. При этом все его московские вотчины оставались за ним. Все доходы с этих вотчин оставались за ним. Вооружаемые с этих доходов ратники составляли его боевую дружину, которая в любой момент могла оказаться под литовскими, польскими или венгерскими знаменами.

Фактически, боярин-вотчинник оказывался для московских государей не зависимым от него слугой, а "вольным стрелком", который служит "за интерес". В системе частного вотчинного землевладения отсутствовала главная скрепа, что привязывала в Европе вассала к сюзерену. Отсутствовала земельная зависимость . Вотчина не делала вотчинника поземельно-зависимым от князя.

Единственным "интересом", с помощью которого московский государь мог привязать к себе такого "вольного слугу", были все увеличивающиеся кормления и возможность получения от государя все новых и новых вотчин за "успехи в службе". И здесь мы сталкиваемся с третьим фактором, раскручивающим беспредел по-московски — удельной системой наследования . Именно эта система делала получение все новых и новых вотчин критически важным фактором для русского боярства. Можно сказать — главным условием выживания.

Что такое удельная система наследования? Это, попросту говоря, система наследования, при которой все наследники получают более или менее равную долю наследуемых имуществ. Каждый из наследников по мужской линии получает свой удел. Этим русская аристократия существенно отличалась не только от системы наследования в Западной Европе, но даже и от соседних Польши и Литвы.

Там уже в XI–XIII веках повсеместно устанавливается принцип майората, согласно которому родовая недвижимость не может делиться между наследниками главы рода и передается, как правило, старшему сыну. Младшие в роду вынуждены идти служить, заниматься торговлей, постригаться в монахи и т. д. Иначе говоря, имущество рода не делится между наследниками, а накапливается — разумеется, при условии рачительного и эффективного управления. Соответственно, чем древнее аристократический род, тем выше уровень накопленных родовых владений. Тем он богаче.

В России же принцип майората был законодательно введен лишь Указом Петра I "О единонаследии" от 23 марта 1714 года. До этого имущество рода по смерти главы делилось в условно равных долях между всеми наследниками. Соответственно, каждая смена поколений в боярском роду приводила к дроблению родового капитала и уменьшению персонального могущества каждого из наследников по сравнению с представителем предшествующего поколения. Без интенсивного притока земельного капитала извне боярские роды были обречены на измельчание и вырождение.