Николай Кедров - Лапти сталинизма

Во второй половине 1950-х годов происходит стремительный взлет отечественной аграрной истории. С этого времени изучение истории крестьянства становится, пожалуй, одной из важнейших тем исследований по истории советского общества, а крупнейшим центром изучения этой проблематики — Институт истории СССР Академии наук СССР. Огромную роль для внутрикорпоративного обмена опытом сыграло создание в 1958 году Симпозиума по изучению аграрной истории Восточной Европы, который сохраняет статус авторитетнейшего крестьяноведческого форума и по сей день. На этой институциональной основе выросло целое поколение отечественных историков-аграрников, среди которых были столь блистательные ученые, как В. П. Данилов, Ю. А. Поляков, Ю. С. Кукушкин, И. Е. Зеленин, В. В. Кабанов, Н. А. Ивницкий, Ю. А. Мошков, М. А. Вылцан, В. М. Селунская. Этот расцвет отечественной аграрной истории имел в своей основе объективные предпосылки. Обращение к ленинскому наследию, стремление уйти от идеологических доминант сталинского времени были частью официальной идеологии политического курса Н. С. Хрущева. В этом контексте важным стало обращение к ленинскому кооперативному плану и исследованию различных форм кооперации в Советском Союзе. Другим фактором, безусловно стимулирующим развитие крестьяноведения, стала собственно активная аграрная политика Н. С. Хрущева. Наконец нужно учитывать, что свобода исследований все же оставалась весьма ограниченной. В этом отношении история советского крестьянства для власти представлялась менее опасной, а следовательно, сулила относительно больше возможностей для объективного исследования, чем, например, политическая история СССР. Так, историки-аграрники обратились к методологии крестья-новедческих трудов экономистов-аграрников 1920-х годов (прежде всего А. В. Чаянова). Написанные с учетом достижений этих авторов две монографии В. П. Данилова, посвященные истории доколхозной деревни, являются образцовыми исследованиями, своего рода вершиной советской аграрной историографии [45] Данилов В. П. Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство. М., 1977; он же. Советская доколхозная деревня: социальная структура и социальные отношения. М., 1979. .

Несмотря на значительное увеличение числа исследований по истории крестьянства и заметное повышение их качества общая концепция и оценки развития аграрных процессов, происходивших в Советском Союзе в 1930-е годы, в работах этого периода изменились не столь значительно. В трудах, посвященных непосредственно аграрной истории 1930-х годов, коллективизация, как и прежде, оценивалась как важнейший шаг на пути построения социализма в СССР [46] Шарапов Г. В. Советское крестьянство за 50 лет. М., 1968; Ивницкий Н. А. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса (1929–1932 гг.) М., 1972; Алексанов П. А. Борьба за социалистическое переустройство деревни (крестьянская взаимопомощь 1921–1932 гг.) М., 1971; Кукушкин Ю. С. Сельские советы и классовая борьба в деревне. М., 1968; Мошков Ю. А. Зерновая проблема в годы сплошной коллективизации (1929–1932 гг.) М., 1966; Вылцан М. А. Завершающий этап создания колхозного строя. М., 1978; он же. Советская деревня накануне Великой Оте чественной войны. М., 1970; Трапезников С. П. Ленинизм и аграрно-крестьянский вопрос. Т. 2. М., 1967; Селунская В. М. Борьба Коммунистической партии Советского Союза за социалистическое преобразование сельского хозяйства (октябрь 1917–1934 гг.). М., 1961; Немаков Н. И. Коммунистическая партия — организатор массового колхозного движения (1929–1932 гг.). М., 1966. .

Разумеется, в таком контексте ее проведение признавалось неизбежным, а жесткая государственная политика по отношению к «кулакам» оправданной ввиду их «непримиримого сопротивления». Тем не менее определенные изменения в историографии присутствовали. Прежде всего советскими историками-аграрниками был собран колоссальный эмпирический материал. Помимо этого, значительно расширилась проблематика крестьяноведческих исследований [47] Об этом можно судить, например, на основе историографических работ В. П. Данилова, в которых он с завидной периодичностью подводил итоги изучения советского крестьянства. См.: Данилов В. П. Некоторые итоги научной сессии ио истории советской деревни // Вопросы истории. 1962. № 2; он же. Основные итоги и направления изучения истории советского крес тьянства. Доклад на сессии по проблеме «В. И. Ленин и решение аграрного вопроса в СССР». М., 1969; Волков И. М., Данилов В. П., Шерстобитов В. П. Проблемы истории советского крестьянства // История СССР. 1977. № 3. . На этом этапе в поле зрения историков, помимо исключительно социально-политических сюжетов, оказались такие проблемы, как характер сельскохозяйственного производства колхозов, изменения в социальной структуре советской деревни, организации управления в колхозах, быте и социальной психологии советского крестьянства. Литература по истории советской деревни пополнилась рядом региональных исследований [48] См., например: Шарова П. Н. Социалистическое преобразование сельского хозяйства в Центрально-Черноземной области (1928–1937 гг.). Автореф. дисс… докт. ист. наук. М., 1968; Селезнев В. А., Гутаров А. Н. Начало массового колхозного движения на Северо-Западе РСФСР. 1930–1932 гг. Л., 1972; Гущин Н. Я. Сибирская деревня на пути к социализму (Социально-экономическое развитие сибирской деревни в годы социалистической реконструкции народного хозяйства. 1926–1937 гг.). Новосибирск, 1973; Каревский Ф. А. Социалистическое преобразование сельского хозяйства Среднего Поволжья. Куйбышев, 1975; Некрасов К. В. Борьба Коммунистической партии за победу колхозного строя в Северном крае (1927–1937 гг.). Вологда, 1973 и др. . В редких случаях ответственность за «перегибы» переносилась с организаторов колхозов на местах на центральное руководство. Однако это были сравнительно робкие попытки критики отдельных политических инициатив коммунистической партии и советского правительства. Действительно коренной пересмотр оценок коллективизации стал возможен лишь с конца 1980-х годов.