Петр Кононков - Битва за хлеб

Им были выполнены прекрасные работы по множественным оплодотворениям, прямым и реципрокным скрещиваниям.

Многие его сорта были использованы другими селекционерами в качестве исходных материалов при создании новых сортов.

В 1956 году А. В. Алпатьев был избран членом-корреспондентом ВАС-ХНИЛ, а также утверждён председателем секции селекции овощных культур ВАСХНИЛ, в которую входил и я. С этого времени началось наше более тесное общение. А после моего избрания в январе 1958 года заведующим лабораторией селекции и семеноводства столовых корнеплодов Грибовской овощной станции мы стали работать в одном коллективе.

Необходимо также отметить, что А. В. Алпатьев был истинным учёным, а не партфункционером, каких было немало в те времена. В 1966 году он был избран академиком ВАСХНИЛ, причём ему пришлось выдержать тогда конкуренцию с профессором Н. В. Турбиным, которого, из-за его выступления против Т. Д. Лысенко, поддерживал ряд формальных генетиков и партаппаратчиков.

Заканчивая краткие воспоминания об А. В. Алпатьеве, хочу сказать, что он внёс крупный вклад в науку, оставил свою школу, и светлая память об Александре Васильевиче навсегда останется в памяти его современников, учеников и последователей.

Из выступления Е. И. Ушаковой на сессии ВАСХНИЛ (август 1948 г .) [163] "О положении в биологической науке. Стенографический отчёт сессии Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. Ленина", М., 1948 г.

А. В. Алпатьевым с 1932 по 1937 г. создан новый тип томатов ― штамбовых, скороспелых, высокопродуктивных, с хорошими плодами. (Показывает образцы плодов). Были такие формы раньше? Нет, таких форм не было; наоборот, утверждали, что вообще немыслимо создать штамбовые сорта томатов, которые были бы скороспелыми и обладали бы крупным плодом. Вот исходная родительская форма (показывает образец плода), очень позднеспелый, мелкоплодный сорт, а других, лучших в то время не было… Нужна для производства скороспелая форма штамбовых томатов? Конечно, да, потому что она в противовес существующим формам, ветвящимся, образующим огромное количество пасынков, которые падают без подвязывания (или без подпорок), позволяет вести обработку почвы почти на протяжении всего вегетационного периода, не требует затрат труда на пасынкование, на прищипки, на подвязки стеблей; в то же время она высокоурожайна, обильно завязывает плоды даже в годы мало благоприятные (с пониженными температурами). На достигнутом не останавливаемся.

Я впервые встретился с Мариной Владимировной где-то в ноябре-декабре 1950 года, когда мы одновременно поступили на учёбу в Институт генетики Академии наук СССР, Марина Владимировна ― в докторантуру, а я ― в аспирантуру. Оказался у нас и общий объект исследований ― лук и чеснок. Я поступал в аспирантуру после окончания Новосибирского сельскохозяйственного института, а Марина Владимировна из Умани, где она работала в сельскохозяйственном институте зав. кафедрой овощеводства и, кажется, деканом агрономического факультета. Примерно через год я подал заявление о вступлении в партию, и среди членов КПСС, которые дали мне рекомендацию, была Марина Владимировна Алексеева.

Хорошо помню, как блестяще проходила её защита диссертации на соискание учёной степени доктора биологических наук на Учёном совете Института генетики АН СССР. Одним из официальных оппонентов была Елизавета Ивановна Ушакова, директор Грибовской овощной селекционной опытной станции. И ещё мне особенно запомнилось выступление на защите академика Трофима Денисовича Лысенко, который был научным консультантом Марины Владимировны по докторантуре. Он особо отметил схему развития репчатого лука в условиях умеренных широт, разработанную Мариной Владимировной и порекомендовал включать эту схему во все учебники и учебные пособия, в которых излагалась его теория стадийного развития растений, так как она очень хорошо отражала основную суть этой теории.

В 1972 году я опубликовал эту схему в учебнике "Овощеводство, часть I". Однако в последующие годы при издании учебных пособий и учебников в центральных издательствах мне не удалось её сохранить, так как мичуринское учение было административно изгнано из АН СССР, АМН СССР, ВАСХНИЛ, из МГУ и других ведущих университетов и институтов, а труды И. В. Мичурина и Т. Д. Лысенко были исключены из программ вузов, техникумов и средних школ.