Андреас Зегер - «Гестапо-Мюллер». Карьера кабинетного преступника

Эрнст Кальтенбруннер, являвшийся с 30 января 1943 г. шефом зипо и СД, а также руководителем РСХА, пытался при допросе на Нюрнбергском суде переложить всю ответственность на считавшегося погибшим Мюллера. Мюллер якобы злоупотребил его подписью, поставив ее без ведома Кальтенбруннера под приказами об аресте. Кроме этого, было занесено в протокол, что шефы IV и V отделов были непосредственно подчинены Гиммлеру [273] Высказывание Эрнста Кальтенбруннера от 11/12 апреля 1946 г.; .

Высказывания преемника Гейдриха заслуживают мало доверия, поскольку Кальтенбруниер пытался всеми средствами вынуть голову из петли. «По моим сведениям, ни один шеф отдела […] не имел права сам принимать решения в особо важных делах […] без согласия шефа полиции безопасности, даже в случае его временного отсутствия. Из собственного опыта я знаю, что именно […] Мюллер при подписании документов был особенно аккуратен и оставлял дела такого рода до возвращения шефа полиции безопасности» [274] Высказывание Курта Линдоу; IMT, г. 11. с. 354. Курт Линдоу (род. в 1903 г.) являлся с 1.06.1933 г. членом СС и с 1.05.1937 г. членом НСДАП. Он прервал свое экономическое образование после двух семестров. Имея чин штурмбаннфюрера СС (с 20.04.1941 г.) начальник криминальной полиции начал свою карьеру в гестапо в полиции Ганновера. В дальнейшем занимал следующие должности: работал в отделе СД «север-запад», в июне 1938 г. — в гестапо, а с 15.06.1944 г. — учителем в школе зипо и СД в Рабке. Линдоу служил в РСХА сначала в ведомстве IV Е 1 (вопросы контрразведки) под руководством Шелленберга, а позже в ведомстве IV А 1 (коммунизм) под руководством Панцингера; Главный архив Потсдама, R58 / 840 (РСХА — кадровый план); IMT, документ L-219 (кадровый план РСХА от 1 октября 1943 г.), т. 38, с. 60, и BDC — личное дело Курта Линдоу. .

У начальников отделов в PCXА были заместители, они вели дела во время отсутствия руководства. Исключение составлял возглавляемый Мюллером IV отдел, в котором не было заместителя. При отсутствии шефа гестапо его замещали Панцингер или Гуппенкотен [275] Высказывание Вальтера Гуппенкотена от 17 июля 1946 г. как свидетеля на Нюрнбергском суде; IMT, т. 42, показания под присягой гестапо-39, с. 318; Aschenauer (Hrsg.), S. 146. . Право подписания документов РСХА было тщательно разграничено. Эйхман описывает случай, когда он, в отсутствие шефа, подписал документы, которые не имел права подписывать. Мюллер объявил ему строгий выговор. «Мой непосредственный начальник Генрих Мюллер, был таким же осторожным и педантичным бюрократом, как и я, который, прежде чем принять какое-либо решение, должен был все сделать согласно инструкции» [276] Там же, с. 389. . Даже цвет чернил был строго определен. Гиммлер писал зелеными чернилами, шеф зипо ставил подпись синими, шеф гестапо — оранжевыми, Эйхман — фиолетовыми [277] Там же, с. 148. .

Косвенную или непосредственную ответственность Мюллера за подписанные им документы можно было установить следующим образом: если Мюллер говорит в форме «я» и документ подписан от руки, то это означает его личную ответственность. Если же на документах стояла формулировка «рейхсфюрер СС приказывает», то это означало его косвенную ответственность. Одновременно он полностью подчинялся распоряжениям его тогдашнего начальства. Некоторые распоряжения, подписанные Мюллером, являются дополнениями к уже изданным приказам Гиммлера или Гейдриха. Существуют многочисленные указания, которые, хотя и были подписаны Мюллером и получили таким образом его авторство, но были разработаны подчинявшимися ему референтами.

Ранняя карьера Мюллера была, безусловно, связана с его знаниями «коммунистического движения», которыми он овладел во время работы в политической полиции Баварии во время Веймарской республики. Завидное постоянство в борьбе с коммунистами можно рассмотреть на примере политических полиций земель. После 1933/1934 гг. преследования не прекратились, а изменились лишь их методы и правовая основа [278] Graf, S. 222; 222; О начале репрессий против коммунистов. Cp.: Broszat, Der Staat Hitlers, S. 99 ff. .

После основания НСДАП партийная пропаганда заключалась в агрессивных нападках на коммунизм. Опасность коммунизма была в такой степени расписана пропагандой национал-социализма, что большая часть населения, а также служителей церкви, видела в НСДАП своего рода «антибольшевистский блок». К 1933 г. национал-социалистам удалось создать прочный вражеский образ «марксистов», однако они очень мало знали о своих политических противниках, чтобы уметь эффективно бороться с ними. Экспертов по КПД, работавших в политических полициях земель, не было в НСДАП. Поэтому Мюллер был специалистом, пользовавшимся большим спросом.