Андреас Зегер - «Гестапо-Мюллер». Карьера кабинетного преступника

Мюллер полностью отождествлял себя с задачами и целями требуемой национал-социалистическим режимом борьбы с так называемыми врагами государства [266] Центральный отдел главного управления юстиции в Людвигсбурге. обозначение документов 415 AR 422 z 60. . По сравнению с другими отделами РСХА, IV отдел, «наблюдение и борьба с противником», в большей мере участвовал в преступлениях национал-социалистического режима. Из этого отдела исходили приказы для взятия под «охранный арест» противников режима и помещения их в концентрационный лагерь. Нечеловеческое обращение с иностранными рабочими, и прежде всего с востока, создание трудовых колоний для немцев и иностранцев, убийства евреев и военнопленных, а также подавление любой оппозиции в оккупированных областях, за все это был ответствен руководимый Мюллером IV отдел гестапо [267] Heinz Boberach, Findbuch zum Bestand Reichssicherheitshauptamt R 58, Bd. 22, KobJenz 1992, S. XXXV f. .

Оценки Вилли Литценберга, работавшего вместе с Мюллером с 1933 по 1939 гг. в гестапо и с 1939 г. в РСХА, свидетельствуют о полноте власти Мюллера в IV отделе. «Мюллер был безмерно тщеславной личностью, который хотел подтвердить свою карьеру упорной работой. Он зашел гак далеко, что брал на себя руководство в отделах и ведомствах, не находя нужным информировать об этом их непосредственное начальство» [268] Цитата из показании Вилли Литценберга от 3.06.1950 г.; Институт современной истории Мюнхена (1695/ 55), ZS 581, с* 2. Литценберг (рол. в 1900) работал в 1934 г. в подразделении II I С 2 в качестве ответственного референта по вопросам «оппозиции, черного фронта, союза Танненберга, молодежных союзов, движении сопротивления и др.». В 1938 г. он был заместителем руководителя ведомства II С. В 1939 г. ведомство «реакционные силы, оппозиция и др.» в РСХА стало называться ведомством IV А 3 (позже IV А 1 Ь). Литценберг принимал активное участие в январе 1945 г. в аресте Артура Небе; Главный архив Потсдама, R58/840, «Der Spiegel» № 16/1950 от 20.04.1950. Das Spiel ist aus — Arthur Nebe, S. 19 ff. .

Шеф гестапо видел в институте руководства отделами препятствие для выполнения задач управления и предпочитал обсуждать все дела напрямую с ответственным референтом. Во время периодически проходивших заседаний доклады референтов зачастую не были оговорены с руководством соответствующих отделов, и поэтому оно узнавало о решениях Мюллера только от своих сотрудников [269] Aschenauer (Hrsg.), S. 450. . Информация для внутреннего пользования, как, например, отчеты о подслушанном материале исследовательского управления и «новости из рейха», доводились до сведения рядовых работников только в исключительных случаях или когда это требовалось для работы в конкретном случае. Так возникла система ограничения сферы деятельности каждого служащего [270] Высказывание Вильгельма Бонатца от 11.06.1946 г.; он характеризует систему работы в гестапо как «структуру изолирования»; IMT, т. 42, письменные показания под присягой гестапо-23, с. 314; Вильгельм Бонатц (род. в 1883) работал, не окончив юридический факультет, с 1910 г. в управлении полиции Берлина. В 1918 г. был руководителем инспекции в политическом отделе. В 1932 г. он вступил в Национал-социалистический союз служащих, в 1933 г. — в НСДАП и в 1935 г. — в СС. В марте 1933 г. он стал руководителем внешней службы отдела I А и после образования гестапо был взят на эту же должность. В гестапо он занимал следующие должности: в 1934 г. временно возглавлял внешнюю службу полиции Берлина, в 1935 г. руководил ведомствами 1 D (организация и ведение дел в Полиции, во внешней службе) и I F (политические полиции внепрусского ведомства) в гестапо с повышением до чина правительственного чиновника и криминального советника, в 1941 г. — до чина высшего правительственного чиновника и криминального советника. Оценка, данная ему на службе в 1944 г., свидетельствовала о том, что он, являясь старейшим сотрудником PCX А, достиг высоких результатов в своей деятельности; Graf, S. 335, и Главный архив Потсдама, R58/840 (РСХА — кадровый план). .

Мюллер, являясь шефом отдела, был единственным, кого информировали обо всех происходящих событиях [271] Высказывание Вальтера Гуппенкотена от 17 июля 1946 г. как свидетеля перед Нюрнбергским судом; IMT, т. 42, показания под присягой гестапо-39, с. 315. , т. е. он относился к официально признанной Гитлером элите, которая была посвящена в высшие государственные тайны.

Высказывания Гуппенкотена и Литценберга подтверждают, что Генрих Мюллер был одним из тех, кто контролировал все дела в гестапо. В этом аппарате взаимной боязни он внушал страх. Такие руководители, как Эйхман, могли угрожать именем Мюллера, если служащие других отделов или учреждений рейха не так «подчинялись», как этого бы хотело руководство с Принц-Альбрехтштрассе. В постоянном соперничестве с СД Мюллер использовал любые средства, чтобы подчеркнуть свою значимость и, если нужно, отстоять свою позицию. С руководством СД, которое хотело понизить государственную полицию безопасности до вспомогательного органа, нередко бывали трепня по вопросам компетенции, которые в 1937 г. привели к четкому разграничению полномочий [272] Указ рейхсфюрера СС от 1.07.1937 г. о разграничении полномочии СД и гестапо; Buchheim, S. 60 ff. .