Михаил Гордин - Пушкинский век

На Екатерининском канале было восемь мостов. Мост у Казанского собора — по Невскому проспекту — один из самых широких каменных мостов в Петербурге, назывался Казанским. На пересечении канала и Гороховой улицы стоял мост, красиво облицованный гранитными плитами, гладкими и гранеными. Он назывался Каменным.

В 1825–1826 годах через Екатерининский канал, неподалеку от Казанского собора, построили висячий пешеходный Банковский мост. Его чугунные цепи поддерживают золоченые грифоны. Тогда же возле Театральной площади берега канала соединил сходный по конструкции с Банковским Львиный мост. Вместо грифонов здесь чугунные львы. Возле Сенной площади через Екатерининский канал был перекинут пешеходный Кокушкин мост, который упомянул в шуточном стихотворении Пушкин:

Всего в середине 1830-х годов в Петербурге насчитывалось 117 мостов (вместо 49 в 1820-х годах), из них 10 наплавных через Неву и ее рукава, 16 чугунных, 26 каменных и 65 деревянных. Многие мосты были сооружениями замечательными и в инженерном и в архитектурном отношениях. Силуэты их удивительно точно вписывались в городской пейзаж. Наряду с монументальными петербургскими набережными картинные мосты сделались необходимой принадлежностью быстро разраставшегося и хорошевшего Петербурга.

«После того как я видел Лондон, Берлин, Дрезден и Вену, я все же был ошеломлен, проезжая в карете по широким улицам этой столицы, которая сто лет назад еще не существовала», — писал посетивший Петербург в конце XVIII века польский аристократ и знаменитый композитор Михаил Клеофас Огинский.

Своей блистательной европейской наружностью Петербург решительно отличался от большинства отечественных городов. Но что касается житейского благоустройства, то, несмотря на непривычную внешность и нерусское имя, Петербург был по преимуществу все же городом российским. Заезжему наблюдателю на это тотчас указывала тряская булыжная мостовая, окаймленная, впрочем, аккуратными тротуарами из каменных плит шириной в 2 аршина [3] Аршин — почти 71 сантиметр. , огражденными от мостовой чугунными или гранитными столбиками.

Мостить улицы, устраивать тротуары обязаны были сами жители — каждый против своего дома. Возле правительственных зданий и на площадях работы производили за счет казны. Булыжные мостовые появились в столице еще в XVIII веке. Тротуары начали устраивать с 1817 года, в то время Пушкин как раз поселился в Петербурге после окончания Лицея. В 1832 году в Петербурге было 111 336 погонных сажен тротуаров, то есть в общей сложности 222 версты.

В конце 1820-х годов столичный чиновник В. П. Гурьев предложил заменить булыжники деревянными шашками — торцами, чтобы езда по мостовой была менее тряской и шумной. Деревянную мостовую сперва испытывали на Невском проспекте у Аничкова моста.

Летом 1830 года газета «Северная пчела» писала: «На сих днях стали здесь делать опыты новой мостовой, деревянной, которая с успехом употребляется на Аничковом мосту. В Большой Морской перед домом генерал-губернатора мостят улицу деревянными шестиугольниками толщиною в два вершка [4] Вершок — 4,5 сантиметра. . Желательно, чтобы опыт сей удался. Наша мостовая неровностью не уступает иным академическим стихам».

Опыт удался, и Николай I приказал замостить торцовыми шашками площадь перед Зимним дворцом, Большую Морскую и Караванную улицы, часть Малой Морской, набережную Мойки, Английскую и Дворцовую набережные и часть Литейной улицы. «Мостовая сия есть совершенный паркет», — восхищался журналист.

Но все это в центре и ближе к центру. А на окраинах мостовые если и существовали, то не торцовые и не булыжные, а бревенчатые или дощатые; тротуаров или вовсе не было, или их заменяли дощатые мостки.

Михайловский дворец. Акварель К. Беггрова. 1832 г.

Так же обстояло дело и с уличным освещением. В центре города количество фонарей с каждым годом увеличивалось, окраины же тонули во мраке. Из более чем четырех тысяч фонарей, горевших на территории Петербурга, едва десятая часть приходилась на окраины.