Курт Бахман - Кем был Гитлер в действительности

«Дойче фюрербрифе», орган реакционнейших кругов крупного капитала, 4.XI.1932 г.:

«Смысл кризиса для предпринимателей должен состоять в том, чтобы избавиться от данной системы, если даже это сопряжено с кратковременными неудобствами...

Использовать кризис н его силу для очищения и новой ориентации или тянуть ту же волынку изо дня в день с полной уверенностью, что со временем все начнется по-старому? Это и есть эпохальный вопрос к руководителям экономики».

Цит. по: Вольфганг Руге и Вольфганг Шуман. Документы немецкой истории 1929—1938 гг. Франкфурт-на-Майне, 1977, с. 82.

К. Бахман:Изменившаяся обстановка в германском рейхе, характеризовавшаяся растущей безработицей, сокращением рабочего дня, падением уровня заработной платы, распродажей с молотка крестьянских хозяйств, сокращением оборота и заказов у мелких торговцев и ремесленников, распространением болезней по причине недоедания и плохих жилищных условий, растущим числом самоубийств, была на руку фашистской партии. Картина, которую являла собой Германия, представляла не что жое, как обвинение против капиталистического общественного строя, который был неспособен обеспечить людям работу, жилье, пищу.

В. Реккерт:А нацистские ораторы ложно утверждали, будто они — сторонники обвинения. Кризисы, охватывающие все страны капитала, они квалифицировали как насильно импортированный товар из Англии или США и как следствие Версальского договора. Они заявляли, что Германия должна сбросить иностранное ярмо. Этим тезисом был также обезврежен и лозунг о «ломке налоговой кабалы». Нацистские лозунги строились на националистической и шовинистической фразеологии и подстрекательстве против республики.

Примечательно, что Гитлер и НСДАП подвергали резким нападкам то или иное имперское правительство, но не как приказчиков капитализма, кем они на самом деле были, а как якобы поборников «марксизма» и как людей с социалистическими принципами.

К. Бахман:Я мог бы напомнить о подобной практике, которая имеет место в нашем государстве, но ограничимся одним историческим примером.

Когда разразился кризис, в германском рейхе правил кабинет, во главе которого стоял социал-демократический канцлер Герман Мюллер. Нацисты с целью очернения называли его самого и его министров марксистами.

В. Реккерт:Партии капитала подорвали позиции правительства большой коалиции в марте 1930 г.к власти пришел центристский политик Брюнинг. Как же можно было называть такого политика марксистом и заставить народ поверить этому?

К. Бахман:Тем не менее нацисты не переставали обвинять правительственную политику как «марксистскую». Так реформистов, вождей социал-демократии, которые не посягали на капиталистические порядки, а разделяли ответственность и в правительстве, и в оппозиции, использовали в фашистской пропаганде.

В. Реккерт:Теперь Гитлер в сравнении с Брюнингом, несомненно, был «большим злом».

К. Бахман:Брюнинг не был фашистом, но был противником республики. Он добивался того, чтобы установить режим неограниченной личной власти, неограниченного господства и в общем не видел альтернативы в связи с опасностью прихода фашистской диктатуры. Поэтому концепция правых социал-демократов о том, что с помощью Брюнинга они хотели защитить от Гитлера буржуазно-демократические свободы, построена на песке, не учитывает соотношения классовых сил. Защищать режим Брюнинга — значит передать инициативу тем, кто прокладывал путь открытой буржуазной диктатуре. Этим впоследствии воспользовались и Гитлер, и НСДАП.

В. Реккерт:Стало быть, с Брюнингом началось разрушение веймарской демократии.

К. Бахман:Последнее парламентское имперское правительство Германа Мюллера (СДПГ) рухнуло 27 марта 1930 г. из-за сокращения пособий по безработице и других подобных мер. Все последующие правительства — Брюнинга, Папена, Шляйхера, Гитлера — не могли более опираться, как этого требовала статья 54 Веймарской конституции, на большинство в парламенте — рейхстаге, держались лишь самым актом имперского президента об их назначении.

Ликвидация веймарской демократии началась с того, что все больше законов принималось правительством Брюнинга в чрезвычайном внепарламентском порядке, минуя рейхстаг. Горделиво сообщает Брюнинг в своих мемуарах, что он «низвел полномочия парламента до уровня времен Бисмарка». Это выглядело так: в 1930 г. было проведено 94 заседания рейхстага, в 1931 г. их было уже только 41, а в 1932 г.— всего 13. В 1930 г. рейхстаг принял 52 закона и 5 внепарламентских чрезвычайных законов; в 1931 г. было издано 19 законов и 41 чрезвычайный закон; в 1932 г. рейхстаг принял лишь 5 имперских законов при 60 чрезвычайных. Так Брюнинг обесценил Веймарскую конституцию, равно как и избранный парламент.