Петр Асташенков - Главный конструктор

Шлюзование — более сложный способ, но менее опасный, а выход с разгерметизацией кабины менее сложен, но зато более опасен, ибо в этом случае в вакууме оказываются все члены экипажа и все оборудование корабля. Поэтому мы понимали, что наибольшее распространение получит первый способ. Так будет при монтаже крупных орбитальных станций. Так будет и при выполнении множества больших и малых работ в открытом космосе. И, несмотря на то что установка шлюза на корабле „Восход“ была сопряжена с определенными трудностями, специалисты во главе с С. П. Королевым пошли на это.

Шлюз (это весьма сложное инженерное сооружение) был выполнен в виде складывающейся конструкции. В сложенном виде он занимал объем в четыре раза меньший, чем в развернутом. В этом проявилась большая сметка и большой талант наших конструкторов и инженеров.

Во время подготовки эксперимента мы ни на минуту не забывали требование Сергея Павловича Королева действовать в тесном контакте с разработчиками. Вместе думали о компоновке пультов, конструкции замков на скафандре, устройстве фала. Мы предложили изменить форму среза шлюза, установить поручни. Словом, работали дружно».

Был в полете и эксперимент, не предусмотренный программой. Алексей Леонов вспоминает о нем не без смущения:

«О холодной сварке в космосе мы не располагали тогда достаточными сведениями, и некоторые специалисты выражали опасение, что металлические детали, соприкасающиеся друг с другом, могут подвергнуться такой сварке. Подумали, как избежать этой неприятности. Все металлические поверхности шлюза покрыли экранно-вакуумной изоляцией. А чтобы проверить возможность холодной сварки в космосе, я на свой страх и риск провел такой опыт. Еще до полета изготовил три металлические пластинки — железную, латунную и алюминиевую и соединил их болтами. При выходе в космос положил их в наружный карман скафандра. Так они оказались в открытом космосе. После полета выяснилось, что никакой сварки не произошло. Тогда я с видом победителя вручил пластинки Сергею Павловичу. Он хитро прищурился и сказал:

— Тоже мне экспериментатор-самоучка! Они и не могли свариться: соединять-то их надо было не на земле, а в космосе, к тому же в кармане у тебя не ахти какой был вакуум — сам скафандр хоть и немного, но газит».

Сергей Павлович в одной из своих статей так оценил полет «Восхода-2»: «Полет Юрия Гагарина открыл эпоху космической навигации. А эпоха работы человека в свободном космосе началась в истекшем 1965 году, в тот мартовский день, когда Алексей Леонов шагнул из шлюза в открытое пространство и свободно поплыл в нем.

Перед экипажем… была поставлена труднейшая, качественно иная, чем в предыдущих полетах, задача. От ее успешного решения зависело дальнейшее развитие космонавтики, пожалуй, не в меньшей степени, чем от успеха первого космического полета. Павел Беляев и Алексей Леонов справились с ней, и значение этого подвига трудно переоценить: их полет показал, что человек может жить в свободном космосе, выходить из корабля, не чувствовать себя ограниченным его стенами, он может работать всюду так, как это окажется необходимым.

Без такой возможности нельзя было бы думать о прокладывании новых путей в космосе».

Особенно отметил Сергей Павлович методику выхода Алексея Леонова в космос. Как известно, Леонов выходил в свободный космос через шлюзовую камеру, без разгерметизации всего корабля. Павел Беляев находился все время в герметической кабине в отличных условиях, поддерживал связь с Землей, следил за передвижением и действиями товарища и производил операции по управлению полетом.

«Такая программа эксперимента, — делал вывод Сергей Павлович, — единственно правильна и обоснована методически… Разгерметизация корабля, несомненно, затруднит все работы.

Конечно, выход в свободный космос через специальный шлюз осуществить технически сложнее, и главное — для этого нужно предусмотреть на борту довольно значительный запас веса. Но только этот путь полностью решает задачу, ради которой, собственно, и делается выход в свободный космос».

Сергей Павлович перешел к новым делам. Встретив космонавтов 23 марта в Москве, он в начале апреля опять улетел в командировку. Вернулся накануне Дня космонавтики. Вечером 11-го был в Звездном городке на торжественном собрании, потом зашел к Гагариным на чашку чая.

В мае 1965-го руководил запуском станции «Луна-5». Она достигла Селены в районе Моря облаков.