Татьяна Блаватская - Ахейская Греция во втором тысячелетии до н.э.

Совершенно особое место среди последорийских источников занимает Паросская хроника — перечень событий политической и культурной жизни, который начинается от 806 г. до первой олимпиады, следовательно с 1581/80 г. до н. э.

Хроника начинается с воцарения в Афинах Кекропса, и в дальнейшем события легендарной истории датируются правлением афинских царей. По-видимому, жители Пароса, подчиненного Афинам в период составления надписи, [11] С. Müller, Marmor Parium, — FHG, vol. I, 1874, р. 537. занесли на свою мраморную скрижаль какой-то вариант устной традиции Аттики, возможно уже записанный до них, судя по первой сохранившейся строчке хроники. Содержание документа разнообразно, в нем собраны сведения из династической, военной, религиозной и культурной истории. Существование Паросской хроники позволяет заключить, что после Фукидида какая-то часть устного предания эллинов была записана и из хроникальных сводок попала в позднейшие исторические труды.

Сохраненная Паросским мрамором древнейшая аттическая традиция представляет для нас большой интерес, поскольку в ней даны отдельные сведения, идущие еще от II тысячелетия до н. э.

Можно было бы назвать имена еще нескольких авторов, таких, как Аристотель, Плутарх или Диодор, в трудах которых сохранились отдельные отрывки греческой традиции, повествующей о далеких временах могущества критских и микенских царей. Но сообщаемые ими данные носят весьма частный характер.

Упомянутые известия историков и писателей разносторонни и интересны, однако все они обладают одним общим недостатком, значительно снижающим их ценность, а именно: содержащиеся в них сведения являются записанным преданием, повествующим о давно прошедших временах. Как бы бережно ни хранили эллины свои исторические воспоминания, сколь аккуратно ни вели они счет времени по поколениям, [12] Геродот, рассказывая о счете времени у египтян по поколениям, замечает: γενεαι γαρ τρεις ανδρων εκατον ετεά εστι (Her., II, 142). все же дошедшая до нас традиция несовременна описываемому в ней периоду. Поэтому письменные данные I тысячелетия до н. э. и последующих столетий могут быть названы второстепенными источниками по сравнению с памятниками ахейского времени.

Приписываемые Гомеру поэмы Илиада и Одиссея и известные только по названиям другие поэмы являются частью большого литературного наследства II и начала I тысячелетия до н. э., переданного певцами, аэдами, державшими в памяти стихотворные повести о деяниях героев и богов. Объединяемые в общую группу эпических произведений, эти былины [13] Оговоримся, что нас интересуют древнейшие героические песни, написание которых относится традицией ко времени не позже VIII—VII вв. до н. э. Искусственная эпическая поэзия, которую пытались создать поэты, начиная с Эпименида (конец VI в. до н. э.) вплоть до позднеримской эпохи, не входит в круг наших интересов. древнейшего населения Эллады хранили, несомненно, песни, возникшие задолго до дорийского вселения. Можно предположить, что поэмы, посвященные событиям в Фивах или рисующие морскую экспедицию Аргонавтов, имели в основе своей оймы, более ранние, чем поэмы троянского цикла. Однако невозможность литературного и исторического истолкования произведений, содержание которых известно только по пересказам поздних авторов, ставит неодолимые препятствия на пути изучения почти всего эпоса. Только дошедшие в целости Илиада и Одиссея являются полноценными источниками.

Как всякое выдающееся явление, обе поэмы привлекли к себе большое внимание: о них написаны сотни книг и статей. Для нас углубление в дебри так называемого гомеровского вопроса бесполезно, тем более, что многие вопросы, некогда бурно обсуждавшиеся гомероведами, потеряли теперь свою ценность. Вообще в изучение гомеровских поэм было внесено очень много ложного и субъективного, что несомненно принесло большой вред науке. Это отметил еще Φ. Φ. Соколов, [14] Ф. Ф. Соколов, Гомеровский вопрос, — ЖМНП, ноябрь 1868, стр. 360-442; декабрь 1868, стр. 834-886. Отстаивавший принадлежность обеих поэм Гомеру, Соколов полагал, что они были записаны уже в X в., сравнительно скоро после их создания. указавший на крайнюю слабость многочисленных работ, авторы которых пытались без достаточных оснований определить подлинные и подложные места текста. С тех пор гомеровский вопрос усложнился новыми проблемами. [15] Лаконичное, но содержательное изложение историографии, посвященной Илиаде и Одиссее, сделано М. М. Покровским, С. П. Шестаковым. Б. В. Горвунгом и С. И. Радцигом в разделе «Эпос» в «Истории греческой литературы» (т. I, под ред. С. И. Соболевского и др., М.-Л., 1946, стр. 71-152). Что касается статьи Б. В. Казанского, Нынешнее состояние гомеровского вопроса (сб. «Классическая филология», Л., 1959, стр. 3-23), то в ней рассматриваются одни лишь противоречия между аналитиками и унитариями. Важнейшей из них является задача установления хотя бы приблизительного времени создания былин, вошедших в Илиаду и Одиссею.