Иосиф Цынман - Бабьи яры Смоленщины. Появление, жизнь и катастрофа Смоленского еврейства.

Окрестные крестьяне относились к колхозникам с уважением. Председателями колхоза «Сеятель» были по очереди Наум Симкин и Евсей Манухин. Они не только хорошо вели хозяйство, но и помогали соседним колхозам хорошим семенным фондом, лошадьми, техникой, делились опытом, советами. Но в еврейском колхозе уже не было еврейской школы, синагоги, а старые евреи тайком собирались молиться по домам.

В конторе был патефон, радиоприемник «Родина». Иногда колхозники слушали еврейские пластинки. Особо ценили песни на идиш певца Шульмана. Жили хорошо, было много смешанных браков.

В войну евреи в основном уехали от оккупации на своих лошадях. Мы уехали со скотом. Большинство евреев, взятых в армию, погибли, но кое-кто вернулись калеками. Позднее, после ухода оккупантов, колхоз хоть и сохранил название, но уже евреев в нем было очень мало.

В оккупацию местные полицаи убили после издевательств колхозного кузнеца — Рысина Михаила. Не знаю, жива ли последняя еврейка в райцентре — его дочь: Рысина Нехама Михайловна.

Из оккупации под Вязьмой пришел домой 30-летний колхозник — Рахлин Гриша. Он зашел к Холопову, тот и выдал его полицаям. Те заставили его в лесу выкопать для себя яму и его расстреляли. Погибали там евреи из других мест, прошедшие сотни километров, но так и не успевшие уйти от фашистской оккупации и попавшие в руки полицаев.

Я пришел с войны в 1945 году, дошел до Вены, имея три ранения, работал в колхозе, сельпо, а потом 15 лет был заместителем директора Новодугинского льнозавода в Липецах. Дети мои выросли и разъехались. После смерти жены я переехал в Смоленск. С большой теплотой вспоминаю Липецы, свой большой дом, хозяйство, своих русских друзей-однополчан, красивую липецкую церковь. Но евреев в Липецах уже нет. В Новодугинском музее есть экспозиция о колхозе «Сеятель».

Ноябрь, 1992 г.

И. Цынман

В один из дней осени 1941 года сотни местных евреев были собраны и погнаны в сторону деревни Торопчино, в так называемые саманные домики в деревне Соколово (4 км от Сычевки), и в этих домиках заживо сожжены. Чудом спаслась лишь одна девочка, Корсинова (тогда — Фрумкина) Надежда Александровна. Я записал ее короткий рассказ.

«Когда домик рухнул, я и другие обгоревшие люди, кто мог, бежали. В нас стреляли. Мне удалось добежать до канавы. В ней я прижалась к земле и пролежала до глубокой ночи. Затем мне удалось уйти к партизанам…»

Сейчас Корсинова живет в Сычевке как русская и не хочет, чтобы узнали, что она еврейка. Других евреев в Сычевке нет.

Но и после этой трагедии уцелевшие сычевские евреи не дожили до освобождения. В Смоленском областном архиве сохранился акт от 14 марта 1943 года. В нем говорится следующее: «7 января 1943 года немецкие оккупанты согнали жителей — евреев, 25 семей, до 100 человек г. Сычевки, в том числе детей и стариков (Цофнос — 70 лет, Мота — 61 год и т. д.). После издевательств и дикой расправы всех расстреляли на окраине города. Акт подписали: Краюшкин, Пискунова, Губарева, Грубина.» (Ф. 1630, Оп. 2, Св. 2, Д.28).

До освобождения Сычевки оставалось 2 месяца. Сычевка была очищена от фашистской нечисти 8 марта 1943 года.

И. Цынман

В середине прошлого столетия Россия быстро соорудила Александровскую, Риго-Орловскую железные дороги, проходившие через Смоленск. Они разрезали густонаселенные улицы и переулки между Днепром и холмистой частью Заднепровья.

Витебское шоссе и, особенно, Петропавловская улица стали еще более людными и грузонапряженными в городе. Так как зимой снег не убирали, мостовые имели вид гребенки, который создавали лошади, а автомобилей в городе было не более двух десятков. Петропавловская улица начиналась у дома Ланина, теперь здесь швейная фабрика. Первые этажи ланинских домов представляли собой многочисленные мастерские (здесь можно было заказать все, что душе угодно), торговые заведения, склады, пивнушки-забегаловки.

В моей памяти хорошо сохранился дом № 1, находившийся напротив дома Ланина и представлявший собой прямоугольный комплекс домов разной этажности с закрытым внутренним двором, выходившим на разные улицы и Базарную площадь. В число этих домов входил и дом купца Кувшинникова, где был самый большой в губернии скобяной магазин. На верхних этажах этого дома, еще с царских времен, размещалась еврейская школа.