Лидия Сычёва - Государственное управление в России в 2000–2012 гг. Модернизация монетизации

Не надо думать, что наша власть «изнемогает» в борьбе с «демоном» Гельманом, ей надо только «трошки подсобить», подсказать, описать в очередной раз злодеяния галериста-афериста и тогда «враг будет разбит». Арт-насилие в Перми за госсчет показало: то, что на самом деле наша власть думает о нас, о русской культуре, о православии, но всё ещё стесняется открыто сказать, она сообщает нам посредством деяний Гельмана и его соратников. И именно за это моральное сверхудовольствие она и позволяет всей гоп-компании «зарабатывать» на попиле бюджета. Как говорится, сами живём, и людям даём. Блогер Максим Красных сообщает: «В России воровали, воруют и будут воровать. Однако цинизм и масштабы воровства в Пермском крае, где у власти находится режим Чиркунова, давно перешагнули все допустимые границы. Только за 2011 год из бюджетов различных уровней через такие конторы, как, скажем, „Агентство по содействию инвестициям Пермского края“ и другие, Чиркуновым и его подельниками было похищено, оценочно, 15 млрд рублей».

Без комментариев. Где ты, Генпрокуратура?

Гельман — это настоящее, без прикрас, зеркало нашей власти, её духовное содержание, и, если честно, зеркало нашего народа, который выбрал себе такую власть.

Да, выбрал! Почти честно выбрал, под веб-камерами. И интеллигенция, в том числе национальная, народу такой выбор сделать помогла. Так чего ж теперь стенать и головой об стену биться?!

Известно, что гельминтозы — хронические паразитарные болезни, вызываемые паразитическими червями — гельминтами. Но, извините, нужно руки мыть перед едой! А если уж дело дошло до заражения — лечиться, а не сетовать на «этих поганых червей». Они для того и на свет рождены, чтобы питаться чужими соками — у них работа такая. (Подробности читайте у Льва Гумилева, в его теории химер). А у нас?!

Первый шаг к духовному оздоровлению страны — это трезвый взгляд на окружающую жизнь и постановка чёткого диагноза «болезни». Второй — консолидация и объединение всех здоровых сил: один за всех, и все за одного. Ну а третий… Как сказал поэт в своём послании к хамам, «Будут им свинцовые гостинцы, / Приплывёт „Аврора“ по волнам!»

Время увещеваний и холопских «челобитных» прошло. Наступает новая эра с новым «актуальным искусством» — на митинговых площадях. Посмотрим, будет ли Гельман так же востребован, как и прежде, или придёт время другого арт-практика, по имени «товарищ Маузер». Но всё — в наших руках.

…Если, конечно, мы считаем, что Россия — наша родина, и мы за неё — в ответе.

Сначала я увидела горы. Вершины их были сияющими, чистыми, такими, будто никто до меня на них не смотрел. Вечные горы. А мама говорила: «Горы — это к горю…» Красота и — смерть?! Горы остропикие и горы сгорбленные, горы — как собравшиеся плечом к плечу великаны. А люди — внизу. На равнине и в предгорье. В домах и селениях. В окопах и бэтээрах. В пещерах и на площадях… Я приехала в Чечню.

…А что мы, русские, знаем о чеченцах? Ничего мы о чеченцах не знаем. Мы, русские, сами о себе ничего не знаем…

В Чечне, в Урус-Мартане, семья Гадаевых подарила мне редкую книгу «Кавказцы», 1823-го года издания. Вот что пишет составитель Семен Броневский:

«Чеченцев разделить можно по приличию 1) на Мирных , 2) Независимых , 3) на Горных Чеченцев. Мирные , то есть покоренные оружием, живут по правому берегу Сунжи в 24 деревнях… Имея в своем владении плодороднейшия земли, пахотныя и сенокосныя, при изобилии вод и лесов, упражняются в земледелии и скотоводстве… Независимые или неприязненные Чеченцы живут, начиная от подошвы Черных гор на полдень, в самые горы до высокого шиферного хребта, по рекам, впадающим в Аксай и в Сунжу. В число сих независимых Чеченцев находятся отделения, называемыя собственно Горными Чеченцами … Они-то славнейшие в Кавказе разбойники».

Далее автор описывает традиционный разбой местных жителей: малые шайки от 5 до 20 человек перебираются через Терек, таясь, подстерегают неосторожных путешественников, или «работающих в полях худо вооруженных земледельцев». Когда добыча захвачена, ее переправляют в Чечню, и если пленник зажиточный человек, офицер или купец, то его «приковывают за шею, за ногу и за руку к стене, худо кормят, не дают спать и потом через несколько дней приносят бумагу, перо и чернило». Назначается выкупная цена, письмо через третьи руки доходит в Россию. Если же пленник простой человек, то его продают на базаре в Андреевской деревне. Старых и увечных определяют в пастухи.