Надежда Гарифуллина - Анти-Зюгинг [Зюгановщина как оборотная сторона горбачевщины]

— Дело в том, что к 90-му году к руководству областными, краевыми партийными организациями пришли не только молодые, малоопытные, но и люди, видевшие всю пагубность горбачевского курса и потому хотевшие изменить и саму суть партийной работы, и ход перестройки. Наиболее энергичной была группа из числа лидеров ряда сибирских регионов — Новосибирской, Омской, Кемеровской, Иркутской и Тюменской областей, а также Алтайского и Красноярского краев. Так получилось, что мы сдружились сразу, а потом неформально встречались друг у друга. Мы не то что прятались от Центрального Комитета, но наши встречи были негласными — или под видом взаимного обмена опытом, или «круглых столов». Мы как бы притирались друг к другу. А когда поняли свою правоту и договорились действовать более смело, то на одном из совещаний, проходившем в Новосибирске, потребовали проведения внеочередного Пленума ЦК КПСС с четкой постановкой вопроса — о генеральном секретаре. Мы считали, что он должен уйти в отставку. Президентом пусть остается, занимается государственными делами, а уж в партии мы сами разберемся.

Конечно, в ЦК после этого был переполох, после чего все-таки согласились провести совещание. На нем мы, во-первых, предложили Полозкову уйти. Мотив был один: «Иван Кузьмич, в свое время мы тебя поддержали и избрали, потому что ты тогда был не согласен с перестройкой, а сейчас прогнулся перед Горбачевым, поэтому — уходи!» Этого партийная масса, может быть, и не знала, но дело обстояло именно так, что уйти Полозкова вынудили мы. Правда, приход Купцова тоже был не лучший вариант, но, по крайней мере, мы смогли тогда отправить в отставку Полозкова.

На одном из совещаний, как раз тогда, когда мы говорили о Полозкове, присутствовал Олег Семенович Шенин. Я в своем выступлении сказал: «Передайте Горбачеву, чтобы он тоже ушел в отставку». Зная слабые стороны Горбачева, — а он сам по себе мелкий человек, ничтожество, по большому счету, __ мы видели, что его легко вывести из равновесия, и стали этим пользоваться. На совещаниях и Пленумах стали постоянно критиковать его и требовать, чтобы он ушел в отставку. И, в конце концов, на одном из Пленумов он бросил очки, слюна изо рта полетела, стал руками махать, то есть потерял контроль над собой, и сказал, что уйдет в отставку. Мы подумали: ну, все, уход его состоялся, обрадовались. То есть мы хотели конституционным путем избавиться от этого маразматика, каким к тому времени стал Горбачев. Но не получилось, потому что был объявлен перерыв, и члены Политбюро убедили Горбачева остаться. Его и не надо было убеждать, потому что он все равно бы не ушел. Это был жест отчаяния или демарш. И ЦК «хорошо поработал» с делегациями, а мы были люди послушные. Поэтому, когда Горбачев заявил о своей отставке, это было встречено бурно, с радостью, но после перерыва, когда председательствующий сообщил, что он не уходит, и предложил голосовать, то за отставку проголосовали только единицы — это были наши сибиряки», .— с горечью констатировал И.А.Назаров.

На том памятном, июльском (1991 г.) Пленуме ЦК КПСС Горбачева спасли его верные соратники. Например, Председатель Верховного Совета СССР А.И.Лукьянов, выступая на Пленуме, сказал:

«Замечу, что вбивается очень опасный клин между Генеральным секретарем ЦК и партией в целом. В минувший вторник, например, не кто иной, как новый мэр Ленинграда (Собчак — Н.Г.), выступая в Риме, заявил, что идеальным вариантом для нашего с вами Пленума было бы вообще исключение Горбачева из партии. Известно, что такие голоса звучат не только, так сказать, слева (а тут левые и правые перепутались), они раздаются и справа. Но давайте поставим вопрос честно и прямо: что значит для партии потерять сегодня Президента и что значит для Президента потерять сегодня партию? Учитывая нынешние реалии, глубоко убежден, что для Президента Горбачева потерять партию значило бы лишиться самой серьезной опоры в обществе, опоры в массах со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Для партии же потерять Президента — значит утратить ключевую позицию в государственном руководстве, но не только. Это значит — уже сейчас дать возможность оппозиционным, в том числе властвующим, силам развернуть не просто травлю, а фактически погром партийных организаций. Отсюда вывод: партии терять Президента нельзя, как и Президенту нельзя терять свою партию». («Советская Россия», № 126, 27 июля 1991 г.)

Таким образом, прагматизм взял верх, участников Пленума удалось уговорить. Горбачев остался, но, видимо, демарш секретарей против себя любимого он Полозкову не простил. В итоге — «добровольная» отставка последнего. Но это всего лишь гипотеза, ибо в общем и целом КП РСФСР, или ее руководство, шли в фарватере политики Горбачева. В связи с этим уместно процитировать комментарий «Заложники принципов» к августовскому Пленуму ЦК КП РСФСР: