Надежда Гарифуллина - Анти-Зюгинг [Зюгановщина как оборотная сторона горбачевщины]

Еще раз подчеркну: разрушение наших стран и поражение социализма не было объективным процессом. Чехословакия, и СССР строили социализм, и хотя условия были разные, но все, что произошло, во время и с точки зрения проведения этой операции, имело одну и ту же руку и один сценарий.

В недрах контрреволюции родился замысел создать одну структуру в Чешской Республике, одну в Словакии, чтобы у нас, в Чехословакии было две республики. Проект назвали «Искра» — название, сами понимаете, такое, что никто и подумать не мог, будто за этим кроется что-то против единства страны. Эти организации имели цели и задачи оказывать давление на Компартию Чехословакии, чтобы она с большей инициативой и активностью участвовала в ускорении процессов перестройки и демократизации. Интересно, что один из руководителей организации «Шмэрал» Ярослав Рамсдорф — ныне заместитель Компартии Чехии и Моравии. В Словакии в этом участвовал человек по имени Бецэн Йозеф Моравчик. Этот Моравчик после контрреволюции стал первым критиком периода социализма.

Они разработали программу разделения Чехословакии, а устав, то есть конституция переходного периода, был подготовлен министром иностранных дел Чехословацкой Федеративной Республики. Это тоже не случайно — человек проверяется в переломные моменты. Министр иностранных дел трудился не на благо, а на раздел Чехословакии и работал в «Искре» в составе какой-то группы «подводников» из Карловых Вар.

Много таких конкретных вещей, деталей, но это не мелочи: если из них составить мозаику, получим полную картину, а потом самый финал, очень яркий и четкий — Москва, к сожалению, сыграла роль главного архитектора и руководителя развала социализма, социалистического Содружества и перспективы . Поэтому сейчас должна вестись борьба не за обновление социализма завтра, а за формирование переходного периода, в котором начнется возрождение коммунистов, потому что во влиянии на процессы равных им нет.

В августе 91-го года, когда в Москве проходили известные события, связанные с ГКЧП, я их встретил с огромной, огромной надеждой. Верил, что это выступление позитивно, товарищи наведут порядок, и все будет хорошо. Я это чувствовал уже по тому, что в тюрьме все полицейские, тюремщики ко мне стали относиться предупредительно, хорошо. А в Праге все эти Гавелы тогда притихли и молчали, никто не знал, чем это кончится, еще был шанс сделать поворот. Если бы в СССР удалось отстоять социализм, это бы произошло во всех социалистических странах. Заявления о ликвидации Варшавского Договора были бы аннулированы, антиконституционные меры в законодательствах стран-союзниц были бы устранены, и начался бы очень позитивный процесс укрепления Социалистического Содружества.

К сожалению, этого не случилось.

— Вы уверены сейчас, на этом этапе, что будущее, несмотря на наше временное поражение, и в Чехословакии, и у нас за социализмом?

— Если я бы не был уверен, я бы не вел с вами разговор, я бы не был здесь в Пхеньяне, и не делал бы того, что делаю. Я уверен в этом. Я уверен не только потому, что верю в наше дело, но я уверен на основе объективных законов. Логика очень четкая: когда капитал угрожает нормальному человеку, напряжение растет, и это чувствует каждый. Сейчас вопрос другой: что делать, чтобы эти объективные процессы набрали скорость. Этот вопрос сложный, потому что, к сожалению, в мире нет крепких центров, которые могли бы в международном масштабе содействовать ускорению процессов. Китай — это Китай. Хорошие товарищи здесь, в КНДР, они делу социализма в огромной степени помогают самим фактом существования страны, тем, что им удалось преодолеть все трудности и обеспечить не только развитие, но и оборону страны. Куба держится — это тоже хорошо. Но с точки зрения международной, для того, чтобы мы могли сказать, что процесс обновления социализма открыл свой первый этап, я думаю, должны произойти главные изменения в первой стране социализма — в Советском Союзе. Произойдет революционное обновление Советского Союза — это может очень сильно помочь всем нам в других странах.

Наш разговор мы начали с Бжезинского. Он хорошо знал, что если не будет Москвы, не будет Советского Союза, то вопрос уничтожения социализма в Центральной Европе — это только вопрос времени. Потому что был разделенный мир: за спиной — реставрация капитализма, с другой стороны — Запад, настоящий капитализм в развитии, а между ними — Содружество социалистических стран. Уничтожение Содружества было только вопросом времени. Однако некоторые товарищи говорили мне в Москве: «Если бы вы в то время что-нибудь сделали, это бы и нам помогло». Но это уже немного софистский подход: когда бы, где бы, если бы и т.д. На этом уровне я не хочу вести беседу.