Надежда Гарифуллина - Анти-Зюгинг [Зюгановщина как оборотная сторона горбачевщины]

«— Мы не собираемся менять уже заявленные приоритеты Молдовы. Мы намерены их расширять. Мы исходим из принципа, что Молдова — маленькая страна и должна быть в тех союзах, которые продиктованы интересами Молдовы. Но тут не все от нас зависит. Нужно, чтобы и Россия с Белоруссией захотели нас принять. Мы пришли к власти в самой бедной стране в центре Европы и понимаем всю ответственность в выстраивании отношений и с Западом, и с Востоком. Я уже встретился с послом США в Молдове, у нас состоялся заинтересованный разговор. Я заявил, что не будет никаких препятствий Западу в сотрудничестве с Молдовой. Я не считаю интеграцию вмешательством во внутренние дела. ...Наш подход простой: будет выгодно решать какие-то экономические проблемы с Турцией или с Польшей — будем с ними решать. Где выгодней, туда и пойдем. Что нам даст вступление в Союз с Россией и Белоруссией? Этот вопрос еще требует изучения. В нашей предвыборной программе так и записано — изучить вопрос. При этом обязательно спросим народ на референдуме» .

Таким образом, сразу после выборов коммунист Воронин, с одной стороны, успокоил США, дав понять, что никаких резких перемен в отношениях с Западом не будет. А с другой, фактически отказался от одного из самых главных своих обещаний, обеспечивших ему и партии победу, и вознамерился решение этого вопроса дать на откуп референдуму. Цель ясна: оттянуть решение по судьбоносному вопросу, замотать его в бюрократических тенетах — авось, забудется.

На той же пресс-конференции ему был задан еще один вопрос, связанный с предвыборными обязательствами: «Коммунисты намереваются вернуть русскому языку в Молдове статус второго государственного языка. Если в ходе осуществления этого замысла вы почувствуете в обществе напряженность, ведь языковые проблемы стали детонатором всех преобразований в Молдове, до какого предела вы готовы дойти?»

«В этом вопросе мы пойдем до конца», — ответил Воронин, и из этих слов вроде бы следовало: до конца, значит до полного его решения. Однако президент тут же пояснил: — «...то есть до совета с народом, до референдума. ...Мы рассчитываем внести изменения в конституцию после совета с народом. Но это не первоочередная задача. Прежде чем говорить о проблемах языка, нужно человеку на язык что-нибудь съедобное положить».

И опять — референдум, и опять решение важнейшего вопроса и ответственность президент Воронин перенес с себя на народ и отложил неизвестно до каких времен. Разумеется, прежде чем решать судьбу русского языка, следовало провести в обществе огромную разъяснительную работу, снять то напряжение и трения в межнациональных отношениях, что сотрясали Молдову в конце 80-х — начале 90-х годов прошлого века и, к сожалению, существуют поныне. Ничего этого сделано не было. А поскольку отвечать за исполнение предвыборных обещаний все же надо, предпринимается нечто совершенно беспрецедентное. Министр образования Ванче своим приказом вводит обязательное изучение русского языка в молдавских школах со второго класса. Лучшего «подарка» националистам трудно придумать. Бывший Народный фронт, преобразованный в Христианско-демократическую народную партию, тут же организовал на центральной площади Кишинева многомесячный антирусский, антироссийский щедро проплаченный, в том числе и из-за кордона, митинг. Ежедневно на улицы столицы выходило до 20 тысяч школьников и студентов, которых специально освобождали от занятий. Кончилось тем, что министр образования лишился своего поста за свое якобы «самовольство».

«Разве президент хотел, чтобы люди вышли на площадь? Или президенту было нужно, чтобы именно с Нового года русский язык ввели в обязательном порядке в учебный процесс? — вопрошал начальник управления политического планирования при президенте Молдовы Виктор Дораш в интервью газете «Время новостей». — Решение, обнародованное министром Ванчей, скороспелое и грубо сработанное. Такие деликатные вопросы, как языковые, в спешке не решаются».

Но кто поверит, что Ванче отважился издать столь непродуманный, а потому одиозный приказ сам, по собственной инициативе, без согласования с главой государства? Фактически вся эта акция если не была инспирирована самим Ворониным, то, во всяком случае, оказалась ему на руку, так как на время отвлекла внимание общества от острейших экономических и социальных проблем. А главное — теперь Воронин мог всем говорить, что он и хотел бы выполнить свое обещание насчет русского языка, да общественность, видите ли, против. Бедный же, несчастный министр образования элементарно сыграл роль козла отпущения и был принесен в жертву ультранационалистической толпе.