Надежда Гарифуллина - Анти-Зюгинг [Зюгановщина как оборотная сторона горбачевщины]

В отличие от расплывчатых выступлений Горбачева, который даже договорился до «возрождения Российской компартии», как будто она существовала когда-то (и не отсюда ли «танцует» Осадчий в своем глубокомысленном утверждении о якобы упразднении Российской компартии на XIV съезде РКП(б)?!), на этом заседании с четких позиций выступил секретарь Горьковского обкома партии Арапов. Пожалуй, он единственный поставил ребром главный вопрос: «какую партию мы будем создавать?»

Фрагмент стенограммы:

«Арапов. Моя фамилия Арапов, секретарь Горьковского обкома партии. Действительно, когда сейчас встречаешься с коммунистами, когда идут партийные конференции, ведь вы знаете, когда обсуждается Платформа ЦК партии, какие вопросы находятся в центре внимания. Прежде всего, вопрос коммунистов беспокоит вот какой: какую партию мы будем создавать? Это самый главный вопрос. Потому что, вы видите, платформы разные, и нам — я употреблю слово, которое Михаил Сергеевич употребляет, — подбрасывают другой тип партии совершенно. Это очень волнует коммунистов — и старых, и молодых — всех.

Нам нужна, мы должны заявить определенно, партия ленинского типа. Что мы и заложили в доклад. Нам нужно совершенно определенное отношение к нашим идейным основам, к нашим организационным принципам. Это будут ленинские принципы или что-то иное?

Нам нужно совершенно определенно договориться и на счет того, какими будут по своему духу наши документы. Нам нужно учесть, говорили здесь, проблемы и такие, как уйти от федеративных тенденций в самой партии. От тенденций сепаратизма, весьма опасных, которые сейчас разжигаются везде. А это не одно и то же, кстати говоря.

Нам нужно подумать и о том, как наша партия, Российская компартия, будет действовать в содружестве с другими компартиями союзных республик.

И далее:

«...Нам никак нельзя допустить, чтобы партия разлетелась на разные куски, не дойдя до XXVIII съезда, все это так. Но, однако же, мы коммунисты и мы должны определенно заявить — кто мы такие! ...Если мы этого не решим, главного, тогда получится так, что Компартия России не сыграет той роли, на которую коммунисты нашей страны сейчас надеются», (стр.78).

Ничего не ответил Горбачев на это единственное выступление по существу: какой должна быть РКП? Он лишь сказал в заключение, что в Политбюро и в Российском Бюро есть мнение — выступать с докладом председателю Российского Бюро, то есть ему, Горбачеву.

В главе «16 июня 1990 года. Схватка с Генсеком» своей книги И.Осадчий эмоционально рассказывает о состоявшемся в этот день заседании представителей делегаций, «прибывших со всех 89 республик, краев, областей, округов России на Российскую партконференцию», в «переполненном Мраморном зале ЦК КПСС на Старой площади» и о том, как он «скрестил» шпагу с главным лицом в государстве и партии». Эту главу почти полностью цитирует в книге

«Верность» (2003 г.) и Зюганов.

Вот как описывает это совещание И.П.Осадчий:

«В переполненный Мраморный зал ЦК КПСС на Старой площади, вмещающий

До полутысячи человек, вошел первый Президент СССР и последний генсек КПСС

Горбачев — «Михаил Меченый» как прозвали его в народе, ссылаясь на евангельское пророчество, которое якобы гласит, что именно «меченый Михаил» принесет нам гибель. Так говорили по всей России. Да что там — по всей стране», - пишет он на стр. 29 своей книге. И сразу ложь: в начале 1990 года таких разговоров еще не было, они появились позже, когда предательство Горбачева стало явным.

«Горбачев появился за пустым столом президиума и, обращаясь к собравшимся представителям делегаций, прибывшим со всех 89 республик, краев, областей, округов России на Российскую партконференцию, сказал: «Я только что от врачей. Сделали укол. Чувствую себя неважно. Прошу пощадить. Я не могу ознакомить вас с докладом, с которым буду выступать 19 июня на Российской партконференции. Думаю, вы доверяете мне. А сейчас давайте посоветуемся по организационным вопросам. Ну, как? Нет возражений?»

— Есть возражения! — в полную силу голоса бросил я в ответ и направился к трибуне. Естественно, сердце. Впервые за прожитую жизнь предстояло не просто выступить перед такой аудиторией, но и «скрестить» шпагу с главным лицом в государстве и партии. Бросил взгляд на первые два ряда: все знакомые лица — «вожди партии и народа», почти весь состав Политбюро ЦК КПСС, секретари ЦК КПСС, члены Бюро ЦК по РСФСР. И замерший от неожиданности зал. За единичным исключением собравшиеся в зале не знали ни меня, ни того, для чего я вышел к трибуне.