Надежда Гарифуллина - Анти-Зюгинг [Зюгановщина как оборотная сторона горбачевщины]

Но в связи с тем, что большинство в руководстве СКП-КПСС выступило «за» и мы привлекли активистов из регионов страны, а товарищи из Белоруссии и коммунисты, действующие на территории Российской Федерации, подталкивали нас, мы решили не отступать. Было принято решение провести съезд 12 июня, но руководство Компартии Белоруссии попросило перенести его на месяц из-за того, что они еще не были готовы. Мы пошли навстречу и назначили новую дату — 15-е июля 2000 года.

Казалось бы, все идет нормально. Но на заседании Секретариата Копышев и Лигачев заняли крайне негативную позицию. Лигачев даже заявил: «Я сделаю все, чтобы этот съезд не состоялся!» Но мы руководствуемся принципом демократического централизма и считаем: раз большинство приняло решение, меньшинство должно подчиниться ему. Поэтому продолжали работать.

Были выработаны проекты Устава, Программного заявления. Я четыре дня подряд выступал по народному радио в прямом эфире и выслушал очень много звонков от радиослушателей, большинство которых поддерживало нашу позицию. И вдруг...

Действительно, вдруг за два дня до съезда мы получаем по факсу из Белоруссии сообщение за подписью Соколова, бывшего в советское время первым секретарем ЦК Компартии Белоруссии, о том, что Совет партии отменил решение бюро ЦК Компартии Белоруссии об участии в съезде и что делегаты, которые приедут на съезд, будут пользоваться только правом совещательного голоса, а потом все это будет обсуждаться в партийных организациях.

Все это выглядело более чем странно. Во-первых, почему Соколов один к одному повторяет то, что говорил Лигачев? Потом выяснилось, что Лигачев, находившийся в это время в больнице, «руководил» срывом учредительного съезда оттуда, созваниваясь с Соколовым и инструктируя его. Во-вторых, может ли Совет партии отменить решения Пленума и бюро? В Совет партии входят старые коммунисты, которые в советское время занимали в Компартии Белоруссии ответственные посты, а сейчас представляют как бы совет старейшин. По Уставу Компартии Белоруссии Совет партии имеет только одно право — созвать чрезвычайный или внеочередной съезд, если возникает угроза раскола партии. Вторая его функция — рассмотрение апелляций об исключении из партии. Вмешиваться в деятельность Центрального Комитета, отменять его решения Совет абсолютно не вправе.

Естественно, тут же состоялся телефонный разговор с Чикиным, он заверил, что все идет по плану. Мы завершили подготовительную работу. Были сделаны достаточно большие финансовые затраты. Мы отправили в Минск автобус, чтобы товарищи могли приехать на съезд. Но накануне его открытия получаем информацию о том, что есть решение бюро ЦК Компартии Белоруссии об отмене прежнего решения и участвовать в работе съезда они не будут. Связавшись с Минском, мы узнали, что из 15-ти членов бюро ЦК на заседании присутствовало только семь. То есть кворума не было, следовательно, любое их решение неправомочно. Мы рассудили так: раз последнее решение бюро не имеет юридической силы, значит, выполняется предыдущее.

Но тут вмешались чуть ли не потусторонние силы, и была проделана разрушительная работа. Подключилось даже посольство России в Белоруссии, и мы располагаем информацией о том, что были звонки из посольства ряду руководителей региональных организаций Компартии Белоруссии, как, например, первому секретарю Гомельского горкома, с настоятельной просьбой одного из сотрудников посольства по фамилии Захарчук — не ехать на съезд и не принимать в нем участия.

После этого на нас вдруг вышли сотрудники аппарата президента России с вопросами — что это за съезд, где вы его собираетесь проводить? Олег Семенович Шенин дал ответы на эти вопросы.

В результате всей возни из Белоруссии на съезд вместо 42 делегатов приехали только 10, в том числе первый секретарь Минского горкома, кандидат в члены бюро, управляющий делами ЦК партии, первые секретари Витебского обкома и горкома и лидеры еще двух областных организаций. Мы посчитали: для того, чтобы провести учредительный съезд, этого достаточно. Представительство имеется.

В день съезда утром в присутствии Олега Семеновича Шенина и меня кандидат в члены Бюро ЦК Компартии Белоруссии Леонид Ефимович Школьников созвонился с Чикиным и спросил его: «Виктор Валентинович, ты согласен войти в состав ЦК и Политбюро?» «Принимай решение на месте», — ответил ему Чикин. То есть он от своего имени дал право Школьникову определиться непосредственно на съезде. Его слова Школьников тут же сообщил нам.