Лин Паль - История Империи монголов - До и после Чингисхана

В Прибайкалье существуют традиционные места почитания духа Чингисхана: «Наран тала» на Хэнтэйских горах, на Бархан уула в местности Тэмтээхэй, на горе Чел-сана — в Кижинге, на Двухглавой горе в Чикойской долине — «Душэ хада», в местности Уула — на Ольхоне; есть место поклонения на горе Комушка (г. Улан-Удэ) и т. д. Одна из гор с каменными обо [31] Обо представляют собой кучи из камней или деревья, украшенные ленточками или флажками. считается наиболее возможным местом захоронения: предгорье горы Кирон. Там, по мнению ученых, были возведены «искусственные горы» — то есть погребальные курганы общим числом 3.

Вот Клементьев и считает, что «….этот курган был скопирован с трехглавой горы, которая служит своеобразным маяком для судов, идущих к северной оконечности моря. Изображение парящего ястреба на монгольских знаменах постепенно трансформировалось в более упрощенную форму рисунка — в виде луны. Кстати, если взглянуть ночью на молодой месяц в ясную погоду и представить карту с изображением Байкала, то можно получить еще одну ассоциацию их идентичного совпадения по форме и даже углу наклона».

Еще один, не менее красивый образ Байкала звучит в ответе Великого хана на вопрос сыновей о том, где будет покоиться его дух после смерти: «На камне яшма — нет кожи», «На твердом железе — нет коры». Нет коры, нет кожи — означает, что все открыто. Из камня яшма, по своему рисунку напоминающего карту местности, была изготовлена «алая тамга» — печать государства монголов, которая являлась одним из его символов. Твердое железо на этой карте — изображение озера Байкал, форма которого удивительно напоминает собой кривую монгольскую саблю с рукояткой на севере. «На карте местности — все на виду, по гладкому и твердому, как сталь, льду — путь открыт». Этот путь с юга на север является красивейшей и непревзойденной по своей величественности дорогой из горного хрусталя в царство мертвых — к месту расположения родового могильника Чингисидов. Ведь сказано же у Рашид-ад-Дина, что «…из сыновей Чингиз-хана место погребения младшего сына Тулуй-хана с его сыновьями Менгу-кааном, Кубилай-кааном, Арик-букой и другими их потомками, скончавшимися в той стране, находится там же. Другие же потомки Чингиз-хана, вроде Джочи, Чагатая, Угедея и их сыновей и уруга, погребены в другой местности. Охранители этого великого заповедника суть эмиры племен урянкат».

«В каждой из четырех великих орд Чингиз-хана оплакивали покойного один день. Когда весть о его кончине достигла далеких и близких районов и местностей, со всех сторон в течение нескольких дней прибывали туда супруги и царевичи и оплакивали покойного. Так как некоторые племена находились очень далеко, то спустя, примерно, три месяца они продолжали прибывать вслед друг за другом и оплакивали покойного».

Монгольскике тексты дают несколько возможных «адресов» могилы: гора Бурхан-Халдун, южный склон Хэнтийского хребта (север Монголии), северный склон Алтайского хребта, местность Йэхэ-Отог, что переводится как великий шалаш или великий род. Пользуясь этими ориентирами, искатели могилы указывают, что она должна находиться в Баргузинской котловине, месте настолько святом для монголов, что там было запрещено селиться, а все народы, которые знали об этой долине, были безжалостно убиты после смерти хана. Когда сюда пришли эвенки, они назвали горы и долины по-своему, но, видимо, память о далеком 1227 годе была очень тяжелой — многие долины носят название «долин смерти».

Эти добавочные названия и считают поисковики лучшим ориентиром. Но пока что могила хана так и не обнаружена — ни в Монголии, ни в Китае, ни на Тибете, ни в Средней Азии, ни в Сибири. Монголам удалось скрыть ее так замечательно, что вероятнее всего ее никогда и не найдут. Ведь по монгольской вере: Великий Хан должен спать в покое. Сыновья, чтобы окончательно запутать следы, возвели восемь ханских могил — в самых разных местах. И только одно из восьми мест содержит прах хана, все точно по монгольской вере: мир состоит из восьми белых юрт, девятая юрта — запретная, имени ее нельзя произносить вслух. Там вот и зарыт император!

Для непосвященных: он ушел к своему отцу Небу, оставив Ясу для исполнения, огромную, завоеванную для истинных наследников, землю с неистинными народами, и свое небесное семя, которому только и дано управлять этой землей, чтобы Небо было довольно. Для посвященных все еще сложнее: Хан никуда не ушел, он вернулся на свое Небо, к своему отцу, и теперь наблюдает за делами потомков. Культ Чингисхана стал складываться еще при его жизни, но после смерти он стал реальностью. «Сокровенное сказание» — это как раз своего рода монгольское житие, монгольское евангелие. После смерти Хан слился с Тенгри. Для многих он стал фактически монгольским богом. Более беспощадного и жестокого бога в XIII веке даже и представить было нельзя.