Лин Паль - История Империи монголов - До и после Чингисхана

Вел гураган и войны с Моголистаном, ходил туда походами, которым счет был потерян. Если присоединить земли с оседлым населением было относительно просто, то Моголистан в этом плане был землей трудной — его население городов не имело, приходилось воевать с кочевыми племенами. Походы были постоянными и почти бесплодными: признавая власть Тимура, кочевники тут же «забывали» об этом, стоило только войскам уйти. Но для местных эмиров эти походы казались благом: ведь набеги с севера становились слабее и реже.

Немного усмирив моголистанцев, Тимур подчинил Хорезм. Ургенч был стерт с лица земли, а его жителей переселили в Самарканд. Были захвачены Систан и Мазенадаран. Это все земли родные, среднеазиатские, на них жили братья по вере — мусульмане. Но Тимура это никак не останавливало. Войны с соседями он вел с такой же точно жестокостью, как будто сражался с неверными. Священный джихад он объявил против мусульманских народов.

Первым исламским городом, который подвергся той примерно участи, что вражеский город при Чингисхане, был Исфарайин. Взяв город, Тимур приказал своим воинам вырезать всех его защитников, а простых горожан затоптать конями. Стены крепости были разрушены, а дома превратились в развалины. Такая же участь постигла Исфахан. Город был подожжен, а его защитники убиты.

Как писал очевидец: «…столько пролилось крови, что воды реки Зиндаруда, на которой стоит Исфахан, вышли из берегов. Из тучи сабель столько шло дождя крови, что потоки ее запрудили улицы. Поверхность воды блистала от крови отраженным красным цветом, как заря в небе, похожая на чистое красное вино в зеркальной чаше. В городе из трупов нагромоздили целые горы, а за городом сложили из голов убитых высокие башни, которые превосходили высотою большие здания». Все эти разрушения, смерти и пожары оправдывались новым подходом к исламу: и среди мусульман есть «правоверные», а есть и «неверные». Тимур взял на себя роль отделить верных от неверных. Неверными, как и некогда при Чингисхане, считались те, кто не следует за Тимуром или открыто против его власти восстает. Из голов тех, кто был признан неверным, и возводил гураган свои башни, которые на людей слабонервных оказывали страшное впечатление. Но для самого Тимура эти башни из голов и прочие мерзости были скорее очистительным актом: так он выводил возможных мятежников и, раз увидав рукотворные памятники войны, эмиры, прежде чем бунтовать народ, хорошенько задумывались о последствиях.

С каждым годом желающих выступить против Тимура становилось все меньше. Постепенно все среднеазиатские земли соединились под его рукой. Теперь можно было идти походами в более далекие страны — Иран, Багдад, Сирию, но первыми на очереди оказались земли Кавказа, некогда подчиненные Чингисханом, но неспокойные и никакой монгольской власти реально не признающие. В кавказские походы Тимур впутался из-за особых отношений с одним из наследников золотоордынского престола — ханом Тохтамышем. В Золотой Орде проблема с дележом власти стояла даже острее, чем в Средней Азии.

Наибольшего могущества Золотая Орда, созданная завоеваниями Бату, достигла во времена хана Узбека. Он правил долго — на протяжении 30 лет — с 1312 по 1342 год. Недаром, наверно, Ибн Батута назвал Узбека одним из семи самых могущественных правителей мира. При Узбеке в его землях был установлен правильный монгольский порядок, жизнь стала безопасной, а по дорогам можно было ездить из Азии до самого Крыма, не боясь грабителей и убийц.

Вступив во власть в молодом возрасте, хан отличался умом, отвагой, он был энергичным в делах и хорошо управлял своим государством. Собственно, именно его заслуга, что в прежде неспокойной Золотой Орде удалось хорошо разобраться с местными князьями «урусов»: хану удалось «укоротить» нравы этих князей, действуя где дипломатией, где силой. Удалось ему так же успешно справиться и с раздорами в среде собственно монгольской знати. Достиг этого он, опираясь на ислам. Сам хан, по рассказам современников, был хорошим мусульманином. Но он оставался столь же толерантен к чужой вере, как и те, кто правили прежде него. Известно, что для русских провинций в составе Золотой Орды Узбек издал следующий указ: «Все чины православной Церкви и все монахи подлежат лишь суду православного митрополита, отнюдь не чиновников Орды и не княжескому суду. Тот, кто ограбит духовное лицо, должен заплатить ему втрое. Кто осмелится издеваться над православной верой или оскорблять церковь, монастырь, часовню, тот подлежит смерти без различия, русский он или монгол. Да чувствует себя русское духовенство свободными слугами Бога». Об этой веротерпимости говорит такой хотя бы факт: когда сестра Узбека Кончака была выдана за русского князя Юрия Даниловича, она была крещена в православную веру. И это при том, что сам Узбек был хорошим мусульманином!