Виктор Буганов - Мир истории - Россия в XVII столетии

Именно в низших, средних слоях сельского и городского населения приверженцы ревнителей распространяли послания, письма Аввакума, Лазаря, Федора и иных проповедников старой веры. Консервативность их исходных позиций, призывы к «старине» в церковных делах, враждебность к новым обычаям, шедшим из Западной Европы, способствовали популярности антиникониан в широких массах народа, поскольку их взгляды, призывы и действия сливались с его борьбой против властей и феодалов, гнета и насилий, от них исходивших и церковью, патриархами освящавшихся.

Ведь это было время, когда власти обнародовали Соборное уложение, которое окончательно закрепощало крестьян. Вскоре началась война с Польшей из-за Украины, которая вызвала медную реформу и дороговизну, спекуляцию и голод. Тогда же разразилась чума, унесшая жизни тысяч людей. Замучили неурожаи.

Аввакум и прочие ревнители на чем свет стоит ругали и проклинали Никона, «носатого и брюхатого, борзого кобеля, отступника и еретика». Столь же живописно, выпукло изображал Аввакум и последователей ненавистного патриарха: «Посмотри-тко на рожу-то и на брюхо-то, никониян окаянный, — толст ведь ты! Как в дверь небесную вместитися хочешь?»

Одно время ревнители надеялись, что их поддержит Алексей Михайлович. Он поначалу стоял в стороне от реформы, проводимой Никоном. Но сочувствовал ей, поддерживал патриарха, и Аввакум в нем разочаровался, перестал считать «благочестивейшим и православнейшим» царем.

Проповеди и действия ревнителей постепенно приобрели социальный оттенок, особенно после церковного собора 1666–1667 годов, К этому времени произошли важные и драматические события, столкновение Никона с царем Алексеем Михайловичем. За этим спором и его развязкой скрывалось иное, более серьезное противостояние церковной и светской власти.

Русская церковь в XVII веке продолжала удерживать привилегии, которых давно лишились светские феодалы — князья и бояре: право производить суд над жителями своих владений, иметь своих служилых людей — бояр, дворян и др., свои учреждения — приказы. Никон в полной мере использовал власть не только в духовных, но и в светских, мирских делах.

Когда царь уезжал на театр военных действий (шла война с Речью Посполитой), он решал все дела, и начало записи приговоров Боярской думы достаточно ясно говорит о степени его влияния: «Святейший патриарх указал, а бояре приговорили».

Это заменяло обычную формулу: «Царь указал, а бояре приговорили».

Соборное уложение 1649 года запретило патриарху и прочим высшим иерархам приобретать новые земли. Но Никону, как говорится, и указ не в указ: по его просьбе царь приписал многие земли и крестьян к трем новым монастырям. Основал их патриарх, ставший владельцем всех трех обителей, хотя полагалось, чтобы они были собственностью патриаршей кафедры.

Вместе с царем Никон титуловался «великим государем». Непомерные гордость и властолюбие столкнули его не только с вельможами, светскими и духовными, которыми он помыкал, но и с царем. Еще когда его избирали в патриархи и Алексей Михайлович стоял перед ним на коленях, Никон, давая согласие, поучал царя, чтобы он не забывал его, патриарха, «послушати во всем, яко начальника и пастыря и отца краснейшего». Он всю жизнь был убежден, что духовная власть, священство выше светской власти, царства: «Яко же месяц емлет себе свет от солнца, такожде и царь поемлет посвящение, помазание и венчание от архиереа».

Но светская власть русского государя шла по пути усиления централизации, бюрократизации, и ее носитель не мог долго сносить патриаршие претензии, выходки второго «великого государя», к тому же претендовавшего на политическое первенство. Недовольство царя нарастало. Он перестал посещать службы, которые вел патриарх, приглашать его на приемы во дворце.

Обидчивый и гневливый Никон не выдержал — не) одном из богослужений в Успенском соборе отказался от патриаршества и покинул столицу. Уехал в один из построенных им монастырей — Воскресенский Новоиерусалимский под Искрой, к западу от Москвы. Никон ждал, что царь будет умолять его вернуться в Кремль. Но тот и не думал это делать. Обрадованный таким поворотом событий, отдал приказание подыскать нового кандидата в патриархи, более сговорчивого. Вокруг засуетились. Но не тут-то было. Никон к тому времени стал фигурой весьма известной, и не только в России, но и далеко за ее пределами, его считали одним из вселенских патриархов, а не только московским и всея Руси. К тому же Никон, сгоряча сказавший однажды, что готов благословить того, кто придет ему на смену, теперь, после происшедшего, не спешил давать согласие на уход, со сладким бременем власти ему расставаться не хотелось. И так продолжалось ни много ни мало восемь лет!