К Кудрявцев - Сборник материалов по истории Абхазии

Брат его, Хассан-бей, ревностнейший мусульманин, человек зверского характера, воспользуется расположением к себе турецкого правительства, и сделается владетельным кня­зем, коварнейшим из врагов наших.

Распространение христианской религии, которая столь нужна для смягчения здешних нравов, не только прекратится, но надо ожидать страшных истязаний тем, которые отрек­лись от прежней веры и приняли христианство, надеясь на могущественную защиту России. Оставление единоверцев наших произведёт наибольший для нас вред в общественном мнении.

По уступке Абхазии торг невольниками усилится в пол­ной мере. И между тем, как все государства прилагают столько забот о прекращении продажи негров, мы, хотя и невольно, будем содействовать торговле людьми, и для нас это будет тем более чувствительно, что продаваемые будут христиане, жители Мингрелии и Имеретии.

С уступкой Сухумской бухты разовьётся морское пират­ство и в короткое время наши купеческие суда уже не осме­лятся приходить в Редут-Кале, и мы, лишившись подвоза из России провианта, не в силах будем защищать наших владе­ний, и тогда лишимся не только Абхазии.

Свой доклад Ермолов заканчивает просьбой сменить его другим в случае, если будет решено иначе, чем мыслится им.

Вопрос об участи страны ещё в Петрограде не был ре­шён в отрицательном или положительном виде, как в Абха­зии начались сильные беспорядки, и с новым ожесточением воскресла борьба русского и турецкого влияния. На этот раз события были вызваны смертью Сефер-Али-бея (Георгия).

Сефер-Али-бей скончался 7-го февраля 1821 года. Не успел остыть труп владетеля, как известие о его смерти разнеслось по всей стране и по всей стране началась борьба партий, и загорелось возмущение.

Во главе возмущения стоял Хасан-бей, упоминавшийся в докладе Ермолова, Хассан-бей был родным братом Сефер-Али-бея. Он был горячим сторонником Турции, мусульмани­ном, личным врагом умершего владетеля и популярным чело­веком в Абхазии. Владения Хассан-бея лежали на юг от Сухума, а его резиденция находилась на южном берегу реки Келасури.

Уже 8-го февраля, на другой день после смерти Сефер-Али-бея, отряд Хассан-бея напал на русскую команду, вышедшую из Сухума. Подоспевший из Сухума отряд выручил команду.

Прошло ещё несколько дней и восстало почти всё население страны. Отряды восставших считались десятками.

Старший сын Сефер-Али-бея, Дмитрий, являвшийся его наследни­ком и отданный по взятию Сухума в 1811 году за­ложником, находился в Пажеском корпусе в Петрограде. Хотя официально вопрос о том, кто будет новым владетелем Абхазии, зависел от усмотрения русских императоров, всё-таки подразумевалось, что прямым наследником Сефер-Али-бея яв­ляется Дмитрий.

Пока шла официальная переписка, пока скакали курь­еры из Тифлиса в Петроград и обратно с «всеподданнейшими» докладами и «высочайшими» ответами и пока Дмитрий ехал из Петрограда в Тифлис и далее к границам Абхазии, последняя уже вся горела, объятая восстанием.

Объявленная временной правительницей вдова Сефер-Али-бея, Тамара, ничего не могла сделать ни для успокоения, ни для подавления страны и лишь просила помощи. Помощь же могла прийти быстро только из Сухума-Кале, но гарни­зон её был слишком ничтожен для того, чтобы серьёзно вме­шаться в дела Абхазии.

В результате этого неопределённого положения Хассан-бей стал владетелем почти всей Абхазии. Извещённый об этом центр русской власти в Закавказье – Тифлис – отдал коменданту Сухумской крепости Могилянскому приказ ста­раться всеми средствами захватить Хассан-бея и препрово­дить его в Тифлис.

Могилянский не мог придумать ничего лучшего, как прибегнуть к вероломству. Заманив в Сухум Хасан-бея под предлогом совещания по абхазским дешаю, Могилянский схватил его. Причём из свиты Хасан-бея, бросившейся к нему на выручку, два цебельдинских князя были заколаты штыками, а остальные обезоружены.

Известие об аресте русскими властями популярного Хасан-бея подняло весь край. Не было главы восстания, но и он скоро явился в лице неугомонного отцеубийцы Арслан-бея. Арслан-бей, возвратившийся из Турции в Джигию, пришёл оттуда к Сухум-Кале с большими силами джигов и убыхов.

Утром 11-го сентября Арслан-бей во главе большого кавалерийского отряда с распущенными знамёнами проехал под самыми стенами Сухум-кальского укрепления, гарнизон которого не осмелился сделать вылазку.

Лишь 1 ноября Дмитрий в сопровождении правителя Имеретии Горчакова с отрядом русских войск и мингрельского ополчения перешёл южную границу и, с рядом боёв между Кодором и Келасуром, достиг Сухум-Кале.