Константин Колонтаев - История создания и последующей деятельности Всероссийской Чрезвычайной Комиссии (ВЧК) в 1917-1922 годах

— Денег на столах не трогать, они конфискованы! Тут послышался сдержанный гул, отдельные возгласы. Я чуть повысил голос, и все опять смолкло.

Пока господа офицеры и прочие выкладывали оружие и документы да совали потихоньку деньги в карманы, из буфетной привели еще нескольких посетителей заведения. Кое — кто из них едва держался на ногах, таких ребята не очень почтительно подталкивали в спину. Мы начали проверять документы, а одного из матросов я послал, на всякий случаи, на кухню посмотреть, нет ли кого там, да заодно раздобыть несколько мешков. Вскоре он вернулся, доложил, что ничего подозрительного на кухне не обнаружил, и принес три мешка.

Проверка документов продолжалась. Тем, у кого они были в порядке, мы предлагали тут же убраться вон. Повторять просьбу не приходилось, и зал постепенно пустел. Тем временем я взял один из мешков и сгреб в него со столов все деньги и карты. В другой сложил оружие. Затем принялся за вино. Набил порожний мешок бутылками и поволок в туалетную комнату. Одну за другой отбивал горлышки у бутылок и содержимое выливал в раковину. Пока я разделывался с вином, ребята закончили проверку документов. Человек десять офицеров, показавшихся подозрительными, задержали, а остальных выпроводили.

Собрал я всю прислугу и говорю: — Кто тут у вас главный, разобрать трудно, да нас это и не касается. Зарубите себе на носу и передайте своим хозяевам: ваше заведение по распоряжению Ревкома закрываем. Если что-нибудь такое еще раз обнаружим, всех заберем. Разговор тогда будет коротким.

Вывели мы задержанных, посадили в грузовик и двинулись в Смольный. Оружие, деньги и задержанных офицеров я сдал в Ревком, а ребят отпустил отдыхать. Ночь кончилась, наступило утро. Следующей ночью опять пришлось ехать другой офицерский клуб закрывать, а там — еще и еще.". (П. Д. Мальков "Записки коменданта Московского Кремля"… — часть 1. "Петроград, Смольный" — раздел "Текущие дела коменданта").

Затем стала поступать информация из других источников и даже стали проводиться операции по агентурному внедрению в офицерскую среду. Так, например, в конце ноября (по старому стилю)1917, некоторые сотрудники Главного штаба старой армии, лояльно настроенные к Советской власти, обратили внимание на то, что в Главный штаб стали часто приходить бывшие офицеры, которые требовали выдать им документы, удостоверяющие их службу в старой армии и воинский чин. На вопросы сотрудников, для чего нужны им документы, офицеры давали невразумительные ответы и старались быстро скрыться. О подозрительном поведении офицеров кто-то из сотрудников сообщил в ВЧК. Сигналы о группировании офицеров в Петрограде и их связях с Калединым, ВЧК имела и до этого случая, поэтому после получения этого сообщения Дзержинский срочно созвал оперативное совещание членов Коллегии ВЧК и предложил серьезно заняться офицерами.

— В этой враждебной нам среде, — говорил Дзержинский, — у нас нет своих людей, и нам не на кого опереться. Единственный выход — внедриться туда кому-нибудь из чекистов. Правда, это предприятие связано с большим риском и опасностью. Но других средств у нас нет. Надо действовать быстро и решительно. Туда следует послать товарища, который редко бывает в городе и меньше других известен как сотрудник ВЧК. В ответ, присутствовавший на совещании секретарь Коллегии ВЧК Иван Ильич Ильин (бывший слесарь Путиловского завода) предложил для выполнения этого задания свою кандидатуру.

Вот что он об этом писал в дальнейшем в своих воспоминаниях: "Разрешите мне, Феликс Эдмундович, — встал и сказал я. — Из — за занятости внутренними делами комиссии я совсем не выезжаю на операции. В городе меня вряд ли кто знает. Мое заявление было неожиданным для присутствующих. Оно несколько удивило и в то же время обрадовало председателя ВЧК.

— Как смотрите, товарищи, подойдет Ильин для этой роли? — обратился Дзержинский к членам коллегии.

Все члены коллегии поддержали мою кандидатуру, обязав меня тщательно подготовиться к выполнению оперативного задания.

Яков Христофорович Петерс, ведавший отделом по борьбе с контрреволюцией, нашел в архиве градоначальства личные документы умершего поручика князя Мещерского и передал их мне. Достали офицерское обмундирование. И вот я, в аккуратно подогнанной офицерской форме, под видом безработного военного специалиста стал завсегдатаем тех кафе и ресторанов на Невском проспекте, которые часто посещались бывшими офицерами. Уже через два-три дня мне удалось познакомиться и подружиться с одним из офицеров, который по секрету рассказал мне о существовании подпольной организации по набору и отправке ударных отрядов офицеров на Дон к генералу Каледину. Новоявленный "друг" стал усиленно уговаривать меня записаться в отряд ударников, обещая при этом деньги и разные привилегии. После некоторых "колебаний" и "сомнений" я "согласился" поехать на Дон.