Чтобы это предприятие имело успех, надо составить четкое представление о возникающей всемирной системе, какой она была в древности на Среднем Востоке и какой она рождается во второй раз в наше время, а затем показать, как эти две системы пересекались с более локальными культурными сообществами и цивилизациями. Из этого не следует, что обе эти всемирные системы были одинаковы. Поскольку каждая из них опирается на развитие сети транспорта и связи, техническая база у них была, очевидно, очень разная. А поскольку к тому же каждая всемирная система вырастает из политических, военных и экономических институтов, следует помнить, что институциональное наследие II и I тыс. до н. э. сильно отличается от наследия I и II тыс. н. э.
Если взять мир после 1870 г., когда практически мгновенные средства передачи информации и механический транспорт стали оказывать влияние на всемирном уровне, станет ясно, что современная мировая система основывается в первую очередь на экономическом обмене и взаимодополнении и уже во вторую — на институтах, в основном военно-политических, и на обмене идеями, знаниями и вкусами, который следует за изменением экономического и политического стереотипа. Можно, наверное, предположить, что подобный приоритет фактора экономического взаимовлияния существовал и ранее вплоть до возникновения ранних цивилизаций Древней Месопотамии, несмотря на то что такое взаимовлияние долгое время было ограниченным и сводилось лишь к стратегически важным элементам и предметам роскоши. Едва ли ситуация могла бы быть иной, поскольку нельзя было полагаться на товары из дальних стран для удовлетворения повседневных потребностей при существующем тогда нерегулярном и часто прерывающемся сообщении.
Города, однако, были своего рода исключением. Все они должны были ввозить продукты питания и часто достаточное количество зерна трудно было найти в ближней округе. Задолго до возникновения рыночной системы снабжения городов многие крупные столичные города зависели от поставок пищевых продуктов из относительно отдаленных районов в рамках внеэкономической системы сборов и налогов. Так, система каналов в Китае вначале использовалась для поставок пищевых и прочих продуктов двору, императорской армии и их окружению, сконцентрированным в столице. Аналогично имперский Рим кормил плебс зерном, поступающим от сборов в Египте и Северной Африке. Мекка и Медина, священные города ислама, зависели от поставок зерна из Египта в ранний период халифата, и многие другие имперские и религиозные центры росли и процветали за счет налогов и контрибуций в форме продуктов питания, взимаемых с отдаленных от них территорий.
Можно без преувеличения сказать, что культурный расцвет и военная мощь ранних цивилизаций зависели от накопления в приказном порядке продуктов питания и прочих товаров в столицах и религиозных центрах. Сама идея автономной цивилизации зиждилась на этом древнем принципе разделения труда, при котором большинство населения работало на полях, а привилегированное меньшинство существовало за счет результатов их труда в виде ренты и налогов и пользовалось благами цивилизации. С самого начала, однако, эта простая поляризованная система, состоящая из налогоплательщиков и живущих за счет налогов, усложнялась существованием определенного числа аутсайдеров, не подверженных бремени обычных налогов и ренты и игравших при этом важную роль купцов, т.е. поставщиков тех необходимых редких товаров, которые нельзя было получить в приказном порядке, так как имелись эти товары в тех местах, на которые не простиралась власть правителей.
Одна из возможностей заполучить эти редкие и отсутствующие в стране товары состояла в организации военного похода. Одним из самых первых упоминаемых в литературных памятниках примеров таких экспедиций может служить поход Гильгамеша в леса Ливана, а военные походы Саргона (Аккад, около 2350 г. до н. э.) могли преследовать цель захвата запасов металлов и других стратегически важных товаров, отсутствующих на аллювиальных землях Месопотамии. Однако применение военной силы для добычи стратегических товаров в местах, недоступных для администрации и сборщиков налогов, было куда менее эффективно, чем товарообмен. В частности, накопленные запасы предметов роскоши, изготовленных мастерами художественных ремесел для храмов и двора, предлагались для обмена властителям далеких земель, которые могли мобилизовать рабочую силу для добычи руды, рубки леса или выращивания зерновых, необходимых цивилизованному центру. Таким путем древние цивилизации создавали вокруг себя круг торговых партнеров, потребность которых в продукции мастерских цивилизованного мира была столь же велика, как и потребность последнего в сырье и колониальных товарах. Даже в глубокой древности такие связи распространялись на много сотен миль. Регулярные караваны вьючных животных и рейсы торговых парусников отмечаются уже в III тыс. до н. э.; тогда же складывается и особый юридический статус купцов, сопровождающих товары и в силу своего занятия пересекающих различные политические и культурные границы.
Читать дальше