Яков Бутович - Лошади моего сердца. Из воспоминаний коннозаводчика

Павел Александрович Стахович (1865–?), генерал для поручений при генерал-инспекторе кавалерии (с 1912), член Совета Главного управления государственного коннозаводства (с 1913), участник Мировой войны, начальник 1-й Кубанской кавалерийской дивизии. Управляющий государственным коннозаводством (с 1915). Главноуправляющий государственным коннозаводством (с 1917). Судьба Стаховича после Октябрьской революции, время и обстоятельства его смерти не ясны, возможно, закончил свой век в эмиграции.

Родственник Е. Ф. Керна, мужа А. П. Керн – пушкинской музы.

В начале войны Италия находилась в союзе с Австро-Венгрией, Болгарией, Германией и Турцией, с 1915 года перешла на сторону Антанты – тройственного союза Англии, России и Франции.

Лина Кавальери – итальянская певица, красавица, первая исполнительница главной партии в опере Пуччини «Тоска», партнерша Карузо и Тито Руффо. О ней, однако, говорили, что она замечательна не голосом, а красотой.

Банкирский дом «Братья Джамгаровы» – братьев, входивших в управление банком, было пятеро.

«Я был поражен широкою и быстрою рекою, отлогими песчаными её берегами и зеленой уремой (прибрежный лес – ред.) на противоположном берегу», – воспроизводит Аксаков свои детские впечатления от реки Белой. И такими краткими, как вспышки, зарисовками полны «Детские годы Багрова внука».

Чалдон, по словарю Даля, бродяга, каторжник, в общем смысле – ранний сибирский поселенец. Слово считалось заимствованным из монгольского языка, позднее это подверглось сомнению, происхождение слова остается неясным.

«Мельников признал двухсотлетнее преследование старообрядцев и сектантов ошибкой; из гонителя стал певцом русского раскола. Главные его книги «В лесах» и «На горах» – это поэмы в прозе, воссоздающие быт, крепость и красоту русского сектантского быта. Основная музыка этих книг – предание о затонувшем, в дни татарского нашествия, раскольничьем граде Китеже. […] «Грех и спасение рядом живут», – писал Мельников. Он видел и темные стороны: благочестивое лицемерие; будничный реализм денежных и любовных дел; исступление хлыстовских радений. Но преобладает в расколе, торжествует стихия русской прочности; религиозная, национальная бодрость; и семейная крепость». Иван Тхоржевский. Русская литература. Париж, «Возрождение», 1950, с. 300.

Отец и сын Мясоедовы, Григорий Григорьевич (1834–1911) и Иван Григорьевич (1881–1953), проделали эволюцию, характерную для эпохи модерн: от академического псевдоклассицизма к передвижничеству и – назад к псевдоклассицизму. Отец в конце жизни обратился к мотивам православно-религиозным, сын поддался увлечению язычеством. Когда Бутович гостил у Мясоедова-младшего, тот проповедовал нудизм и собирал на своей даче характерный для того времени оргиастический художественно-философский кружок под названием «Сад богов».

Константин Николаевич Филиппов (1830–1878), живописец-баталист. Во время Крымской войны был командирован в действующую армию: в те годы художники выполняли работу нынешних фотокорреспондентов.

Леонид Георгиевич Яковлев (1858–1919) – оперный баритон, был замечен и выдвинут Чайковским, выступал на сцене Мариинского театра, спел более пятидесяти партий.

Портняжная фирма, основанная в 1820-х гг. в Петербурге выходцем из Швеции, с 1890-х годов – поставщики Двора, «шить у Нордстрема» считалось обязательным для гвардейских офицеров.

На Всемирной выставке в Париже орлово-растопчинец был признан идеалом верховой лошади. Картина работы Сверчкова «Авдотья Панаева на орлово-растопчинце» дает представление об этой породе. Образцовых орлово-растопчинцев ещё можно было видеть в 1930-х годах на Всесоюзной выставке сельского хозяйства (ВСХВ). Но, как в Первую, так и во Вторую мировую войну, порода пострадала и в результате сошла на нет. Предпринимаются попытки возродить орлово-растопчинцев.

Александр Романович Шидловский (1834–1897), губернатор Орловский (1888–1892) и Костромской (1892–1897).

Фарфоровый завод А. Попова занимал одно из первых мест в России.

В 1890-х годах С. И. Мамонтов (1841–1918) взялся за осуществление обширных промышленных планов и сделал крупные займы. Чтобы расплатиться с кредиторами, он продал акции построенной им Московско-Ярославско-Архангельской железной дороги Международному банку и получил специальную ссуду под залог акций и векселей, принадлежащих ему и его родственникам. Для объединения и реконструкции заводов Мамонтов переводил деньги со счетов других предприятий. Министерство финансов назначило ревизию. Ревизия, возможно, была интригой директора Международного банка А. Ю. Ротштейна и министра юстиции Н. В. Муравьёва, но со стороны Мамонтова было нарушение закона. Дело оказалось доведено до суда, Мамонтов был арестован и посажен в тюрьму, его имущество описано. Присяжными Мамонтов был оправдан, однако потерял деньги, репутацию и был уже неспособен заниматься предпринимательской деятельностью. Сокрушительный удар Мамонтову в годы испытаний был нанесен предательством творческих людей, которых он как меценат выдвинул, опекал, поддерживал и которые от него отступились. Скончался Мамонтов в своем имении Абрамцево.