Яков Бутович - Лошади моего сердца. Из воспоминаний коннозаводчика

Знатоки полагают, что на самом первом плане – Безнадежная Ласка, любимица Бутовича, которому, к тому же, нравились двойные клички.

Бутович не признавал революционеров от искусства, авангардистов, получивших в первые годы Советской России организационную власть и теснивших художников-традиционалистов.

Очевидно, Гарольд Вильямс (1876–1928), автор книги «Россия русских» (1915), свидетель Русской революции, о ходе которой сообщал в «Таймс», «Дейли Кроникл» и других английских газетах. В одной из своих корреспонденций он писал, что власть в России скоро возьмет лысоватый человек с остатками рыжих волос.

Михаил Осипович Меньшиков (1859–1918) – публицист национал-демократиеческого направления, сотрудник газеты «Новое время». После Октябрьской Революции арестован ВЧК и расстрелян на глазах у его детей. См. М. О. Меньшиков, Национальная Империя: Сборник статей. Составление, вступ. статья, послесловие М. Б. Смолина; Православный центр имперских политических исследований. Москва, «Имперская традиция», 2004.

По сведениям А. И. Попова (о нём – далее), Г. К. Савицкий в Прилепах и освоил жанр конного портрета. Первым ему позировал Кипарис, экстерьер и родословную которого подробно разобрал Бутович.

В дневнике Толстого 1860-х годов есть запись «Бутович Лошадь». Речь идёт об отце Бутовича, у которого Толстой, очевидно, намеревался купить коня. С Бутовичем-сыном у Толстого, если и состоялось знакомство, то соседских отношений не установилось.

В 1861 г. Толстым был начерно написан «Хлыстомер», спустя двадцать лет переработан и стал «Холстомером».

Анна Алексеевна Орлова-Чесменская «хладнокровна была к рысистому делу», как сказано о ней в «Гардениных», она оказалась несклонна или неспособна стать продолжательницей своего отца. После смерти Орлова и ухода Кабанова, с 1809 по 1813 г. в Хреновском заводе образовалось «междуцарствие», начались хозяйственные беспорядки, пока не был из подмосковного села Острова вызван и назначен в управляющие В. И. Шишкин, о котором далее рассказывает Бутович. Шишкин оставался управляющим до 1831 г., был уволен, графиня продала Хреновое в казну, и завод стал государственным.

Эпиграмма относится ко временам увлечения университетской молодежи идеями немецкого философа Шеллинга (1775–1854), его учением об органическом единстве всего сущего – природы, человека, поэзии.

«Как изображают Наполеона, – пишет Герцен о картинах в доме Голохвастова, – то худым консулом с длинными и мокрыми волосами, то жирным императором, с клочком волос на лбу, сидящим верхом на стуле с коротенькими ножками, то императором, отрешенным от дел, стоящим – руки за спину, на скале средь плещущего океана, так и Бычок был представлен в разных моментах своей блестящей жизни: в стойле, где провел он юность, в поле – с небольшой уздечкой, наконец, заложенный едва видимой, невесомой упряжью в крошечную коробочку на полозьях, и возле него кучер в бархатной шапке, в синем кафтане, с бородой, так правильно расчесанной, как у ассирийских царей-быков, – тот самый кучер, который выиграл на нем не знаю сколько кубков Сазиковой работы, стоявших под стеклом в зале». В Музее коневодства при Тимирязевской академии вместе с картиной кисти Рауха, изображающей Бычка, сохраняется его скелет и те самые беговые дрожки, что изображены на полотне.

Василий Иванович Шишкин (1780–1845), отпущенный на свободу крепостной и сподвижник графа Орлова, сыграл выдающую роль в создании отечественной рысистой породы. Вместе с тем, он – источник неясностей в происхождении целых породных линий. Назначенный графиней Орловой управляющим Хренового, Шишкин по-соседству завел собственный конный завод и по ночам случал своих кобыл с хреновскими жеребцами, что ему было запрещено. Нарушая приказ, «темнил» (скрывал) происхождение своих рысаков и подделывая аттестаты. Нарушение приказа открылось, Шишкин был уволен, но аттестаты так и остались «неразъясненными» – не исправленными.

В одном из рассказов «Записок охотника», который так и называется «Лебедянь», Тургеневым воссоздана атмосфера и обстановка этого бегового ристалища.

Бега в то время устраивались не на овальной дорожке, рысаков меряли (испытывали) концами – по прямой.